1681–1690: Иркутск становится городом

В 1681 году Иркутский острог, подчинявшийся Енисейску, был еще немноголюден: 44 казака и 27 посадских людей, поселившихся за периметром. Но уже в 1682-м, в том же году, когда в стране венчались на царство братья Иван V и Петр I, здесь образовали самостоятельное Иркутское воеводство. Оно распространяло свою власть на земли по обе стороны Байкала. Статус города Иркутск получил в 1686-м. В 1690-м его мужское население достигло примерно 400 душ.

Первый воевода

До 1682 года делами в Иркутском остроге ведали приказчики, назначаемые Енисейском. А теперь, считай, появился свой большой начальник. Можно сказать, губернатор. И работа у воеводы была ответственная: и дипломат, и военный командир, и управленец, причем с обязанностями мэра.

Первый воевода иркутских земель – Иван Евстафьевич Власов (иногда пишут – Власьев). Отец его был грек, получивший русское дворянство. Иван, будучи хорошо образованным и зная латынь, объехал Европу с различными посольствами, исполнял тонкие царские поручения на Украине. Потом занимался артиллерией, а уже в должности арзамасского воеводы – производством поташа, нужного для изготовления стекла и мыла. В Иркутск Власова назначили, когда ему было за 50. Получив подъемные и документ – подорожную, по которой приказные избы по маршруту выделяли транспорт и людей, Иван Евстафьевич выехал из Москвы. Впереди было несколько месяцев пути, и следом шел обоз с едой и вином, порохом и свинцом, тканями и юфтью (выделанной кожей) для жалования новым подчиненным.

Кроме сбора ясака, воевода должен был разведывать полезные ископаемые, составлять карты. Власов, командируя служилых людей, обнаружил на вверенной территории различные руды, организовал добычу слюды на Байкале, способствовал развитию солеварения. Уже будучи воеводой Нерчинска, куда его назначили в 1684-м, основал там сереброплавильный завод – до того своего серебра страна не делала... Власов прожил очень долгую по тем временам жизнь – 82 года, вписав много хорошего в историю страны.

Нефть и караваны

Второй иркутский воевода был художником польского происхождения, иконописцем, получившим московское дворянство. Принявший у Власова полномочия Леонтий Кислянский в Сибирь был направлен за год до этого, в 1683-м, в должности письменного головы (по сути – заместителя воеводы), с поручением искать все те же полезные ископаемые.

При помощи казаков, а также местных жителей, которых мотивировали освобождением от ясака, Кислянский добыл немало новых данных. Кстати, при нем нашли и байкальскую губку, которую использовали как гигиеническое средство.

А еще Кислянский открыл первую российскую нефть, и не где-то, а именно в окрестностях Иркутского острога! Воевода узнал от жителей, что «за острожною де Иркуцкою речкою из горы идет жар неведомо от чего, и на том де месте зимою снег не живет и летом трава не растет». На месте Леонтий Константинович обнаружил, что «из горы идет пара, а как руку приложить, и рука не терпит много времени, и издалека дух вони слышат от той пары нефтяной; а как к той паре и скважине припасть близко, и из той скважины пахнет дух прямо сущою нефтью».

Но, понятно, не только геология занимала рабочее время Кислянского. На востоке продолжался спор с Китаем за Приамурье. Крайне важны были в этом контексте отношения России с монголами.

В мае 1684 года приказчик Тункинского острога сообщил в Иркутск: идет посольство от северомонгольского феодала Очирой Саин-хана. Задача сложная: с монголами надо стараться замириться, торговать, но они хотели подчинить бурят, были вероломны. Кислянский, будучи натурой художественной, понимал, как важно в дипломатическом деле впечатление. Поэтому встречу срежиссировали по пышному сценарию московских приемов. Привлекли к делу все население, по возможности нарядив в «цветное платье». Перед посольской избой выставили артиллерию острога. Саму избу изнутри и крыльцо обили красным и зеленым сукном, столы покрыли коврами. Окруженный свитой воевода поблагодарил гостей за сообщение о планах маньчжур воевать против русских острогов, но предложение установить систему двойного обложения местного населения вежливо, но решительно отверг. Послов опотчевали вином из серебряных чарок, одарили подарками, а ответные подношения не взяли: мол, воевода «ничем не скуден, а вы де, видать, люди небогатые». Все это и правда впечатлило Очирой Саин-хана, и он на время отказался от притязаний.

В то же время в Иркутске развернулось конкурентное противостояние между китайскими и бухарскими купцами, которых на нашем рынке интересовали прежде всего меха и кожи. Вначале преимущество было за Бухарой. В октябре 1685-го оттуда в Иркутск через Тунку пришли 15 торговых семей с караваном из 130 верблюдов. Через год последовал второй: 11 купцов на 172 верблюдах привезли на две тысячи рублей текстильных товаров (для сравнения, копейку тогда стоила курица, а рубль – соболья шуба). В острог съехался торговый люд, не хватало складских помещений... Четвертый бухарский караван прибыл в конце 1687-го. Его разграбили на обратном пути состоявшие в русском подданстве местные жители. В 1688-м Среднюю Азию охватила война, и этот караван оказался последним.

Кстати, напавших на бухарцев местных жителей можно понять. Торговцы просто не хотели расплачиваться за взятых еще по пути в Иркутск лошадей, а также пушнину. Потому и от русского конвоя отказались, чтобы разговоров не было.

Помощь из Иркутска

А вообще, постепенно между пришлым и коренным населением стало складываться братство. Так, в сентябре 1884-го на реках Китое и Белой появился подозрительный отряд монголов. Якобы приехав к родне, они интересовались пушниной, а где-то и скот пропадал. Кислянский отправил казаков и двух ясачных «брацких людей» (бурят) выпроводить незваных гостей до границы. У Тункинского острога монголы напали на казаков. «И они де брацкие люди тех мунгальских людей им Сергушке с товарищи подсобили справиться», причем, кабы не та помощь, «их всех до одного человека» побили бы.

А в 1685-м маньчжуры впервые осадили Албазинский острог – форпост русской цивилизации на Дальнем Востоке (место его расположения – в 80 километрах к югу от нынешнего города Сковородино в Амурской области). Одновременно сгустились тучи в Забайкалье, на которое мощный восточный сосед тоже имел виды. Выступавшие на его стороне монголы блокировали Селенгинск и Удинск, попытались прорваться к Иркутску. Десятитысячный отряд на месяц осадил Тункинский острог, прикрывавший дорогу на Ангару. Гарнизон – всего 43 казака – выдержал трехдневный штурм, потерял троих убитыми, но острог отстоял. Кислянский вооружил посадских и крестьян, пополнил ими свой гарнизон и с отрядом в 120 человек отправился на подмогу тункинским казакам. Узнав об их приближении, монголы сняли осаду. Участников обороны наградили отрезами кумача, а Кислянского – серебряным ковшом, дорогими тканями и мехами.

Хороший или плохой, но мир

С Китаем надо было вести переговоры. С этой целью Москва отрядила в качестве чрезвычайного и полномочного посла Федора Головина, происходившего из старомосковской боярской фамилии. В этом же 1686-м, когда Федор Алексеевич прибыл в Иркутск, разрушенный и быстро отстроенный снова Албазинский острог опять осадили маньчжуры.

Головину передали власть над огромной территорией – фактически он стал наместником Восточной Сибири. Не только чтобы придать ему больший политический вес, но и для централизации власти. С ним из столицы выдвинулись 500 стрельцов, кроме того, в полк вливались добровольцы по пути следования. Не менее 1400 человек должны были мобилизовать сибирские воеводы – всего вместе с уже имевшимися в Забайкалье воинскими силами набиралось примерно две с половиной тысячи.

Прежде чем двигаться в Приамурье, Головин с середины 1687-го пытался договориться с монгольскими отрядами, в том числе в Иркутске, но безуспешно. А вскоре вооруженные Китаем монголы осадили забайкальские остроги, пытаясь отрезать их от Иркутска. Его воевода Алексей Синявин (Кислянский пока отбыл из Иркутска в рамках, так сказать, ротации кадров) объявил массовую мобилизацию. В церкви провели обязательную для всех жителей службу от вражеского нападения. Ополчение собиралось и среди ясачных жителей, которые с готовностью шли на помощь. Приказчик Тункинского острога даже уговаривал бурят не торопиться.

В итоге северомонгольские силы были разбиты, а в довершение их бед против них выступило Джунгарское ханство. Посольство оттуда с предложением сотрудничества прибыло в Иркутск в 1688-м, и вел переговоры вернувшийся на его воеводский пост Леонтий Кислянский, которого к тому же повысили до заместителя Головина.

29 августа 1689-го Россия и Китай заключили Нерчинский мирный договор. Это произошло в тяжелой обстановке. Нерчинск был осажден войсками численностью свыше 15 тысяч человек с артиллерией и флотом. Россия уступала Китаю почти все земли по верхнему Амуру и ликвидировала там русские поселения, Албазин подлежал «разорению до основания». Но – при обязательстве цинов не заселять албазинские земли, что было все же ограничением суверенитета Китая на левом берегу. Этот договор очень по-разному оценивался и в России, и в Китае, но самое главное, что он положил начало их мирному сосуществованию да и спас много жизней. Между странами началась активная торговля, что ускорило развитие Иркутска. В 1690 году в Приангарье переселили 160 крестьянских семей из Тобольска и Енисейска. Кислянский расселил их по рекам Белой, Куде и Оёку.

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

На фото: Илимский острог был основан в 1630 году, несколько раз горел.
В архитектурно-этнографический музей «Тальцы» перевезли часть
построенной в 1667 году третьей его версии. Это Спасская башня,
одна из трех проезжих (еще имелось пять утраченных глухих, угловая
башня на фото – новодел). Предполагается, что возведенный в 1670 году
Иркутский острог был похож на своего илимского сверстника.

Продолжение следует.