«…Милостью Божией...»

Столь высокую оценку творчеству писателя Георгия Гребенщикова дал известный литературный критик Александр Макаров.

Еще совсем недавно Гребенщиков был почти неизвестен: его имя лишь упомянуто в общем ряду писателей в пятитомнике «История Сибири», также мимоходом — в исследованиях В.П.Трушкина, в Иркутске в начале восьмидесятых годов прошлого века вышел сборник рассказов и первая часть романа «Чураевы». Но творчество почти забытого писателя — культурное явление ХХ века. В тридцатые годы книги Гребенщикова триумфально шествовали по Европе и Америке. Писатель был в зените мировой славы. В 1933 году Гребенщикова выдвигают на Нобелевскую премию по литературе, но он, как и Лев Толстой в 1906 году, отказался от этого предложения в пользу своего друга — Ивана Бунина. И Бунин стал лауреатом, а, с большой долей вероятности, нобелевскую медаль мог получить Гребенщиков: он был более известен, а тиражи его книг были значительно больше бунинских.

Георгий Дмитриевич Гребенщиков родился 23 апреля 1884 года в селении Николаевский Рудник, Томской губернии. Отец будущего писателя был горнорабочим медного рудника, мать — из семьи казаков. Потеряв здоровье, отец ушел с рудника и занялся крестьянским трудом. Помощниками в хозяйстве стали дети, включая и маленького Егорку. Из-за этого и крайней бедности он вынужден оставить начальную школу, а с десяти лет у будущего писателя — «рабочие университеты»: мальчик в аптеке, санитар в больнице, помощник лесничего, письмоводитель в суде, где и обнаружился его художественный дар.

Литературный дебют Гребенщикова состоялся в 1907 году: в Семипалатинске вышел сборник рассказов «Отголоски сибирских окраин». Но известность начинающему литератору принесла пьеса «Сын народа», поставленная в театрах Усть-Каменогорска, Семипалатинска, Омска. В сибирских газетах и журналах Гребенщиков публикует очерки и рассказы, редактирует газету «Жизнь Алтая», знакомится со столичными деятелями культуры Е.Карповым, А.Писаревым, Е.Ляцким, В.Миролюбовым, а 20 марта 1909 года в Ясной Поляне встретился с Львом Николаевичем Толстым. «Интеллигент-калмык, литератор, возвращающийся к земле», — записал в дневнике великий русский писатель свои впечатления об этой встрече.

Уточним классика: «к родной, сибирской земле». Молодой литератор создал новый образ Сибири, Сибири на рубеже веков, переломе цивилизаций: старая Сибирь, Сибирь Ермака, крестьянская и мануфактурная осталась в прошлом. Впереди — новая Сибирь, воплощением которой стала Великая Сибирская магистраль, новые ценности, новый социальный тип сибиряка. В повести «Любава», рассказах «Лесные короли», «Волчья яма», «Змей Горыныч» Гребенщиков создал образы сибирских обывателей — чалдонов,  которых спустя полвека прославит Александр Твардовский:

Сибиряки!
Молва не врет,
Хоть с бору, с сосенки народ,Х
оть сборный он, зато отборный!
Орел — народ!»

Понимая объективную необходимость индустриализации Сибири, писатель с душевной болью рисует гибель молодого ямщика под колесами поезда («Змей Горыныч»), жалеет вековую степь, распаханную железными плугами переселенцев («Кызыл Тас»), разрушаемые киркой и лопатой приискателей горные ручьи и речки («Степные вороны»)… Гибнет не только природа, погибает сибиряк, сибирский социум, который представлял самобытный мир, внутренне единый в противоречивом многообразии своих проявлений.

У сибиряков сложился особый менталитет, где рискованные опыты земледелия сопровождались бурными взрывами, в которых ощущались кочевничьи инстинкты сибирских племен и народов. Сибиряки, сотворенные историей и природой, — это люди отчаянной храбрости, поразительной настойчивости, стальной воли. Суровая сибирская природа формировала людей упрямых, большого умения и смекалки, храбрых воинов и добрых работников. Такой человеческий тип  был гармоничен природе Сибири, но новый индустриальный век нарушил эту гармонию.

И природа, пишет Гребенщиков, защищает себя, мстит неразумному человеку. В рассказе «Волчья жизнь» охотник Митька забирает из логова волчицы маленьких волчат, что стало трагедией для животного и человека, страшной трагедией:      «Митька выстрелил, но волчица бросилась на него и бесстрашно прыгнула ему на грудь, рванула за горло и метнулась к окруженному собаками волчонку…У своей норы она завертелась вокруг самой себя, зализывая простреленный зад, присела на него, уставила морду в синее небо и протяжно, подавленно завыла…Потом нырнула в разрушенную нору и стала заживо погребать себя в рыхлой, холодной земле. И, подыхая, отрыгнула кусок только что вырванного человеческого горла».

В феврале 1916 года Гребенщиков добровольно отправляется на фронт санинструктором, где в невероятных условиях произошла его встреча с будущей женой: юная сестра милосердия Таня вытащила безжизненное тело санинструктора из горы трупов, помещенных в морг, буквально воскресила смертельно раненного Гребенщикова и стала на всю жизнь единственной  его любимой супругой. В июне 1917 года Гребенщиков активно включается в деятельность Всероссийского союза городов и сотрудничает в газетах «Русские ведомости» и «Киевская мысль», где публикует более двадцати произведений. С радостью встретив Февральскую революцию, писатель разочаровался в октябрьских событиях, приведших к анархии и гражданской войне. Свое отношение к большевикам он выразил так: «Изнасиловали волю и убили понятие о справедливости — да здравствует! Потеряли сердце, душу, совесть — да здравствует! Изнасиловали чужих жен и дочерей, прокляли отцов и матерей, предали друзей, растлили детей — да здравствует! Пошли войной и лютой казнью брат на брата — да здравствует! Водворился голод, и мор, и людоедство — да здравствует!».

В августе 1920 года Гребенщиковы эмигрируют. Сначала они остановились в Константинополе, потом переехали в Париж, где Гребенщиков сблизился с И.А.Буниным. В Париже Гребенщиков публикует роман-эпопею «Чураевы». Бунин, прочитав «Чураевых», был потрясен творческим гением своего сибирского друга. Фирс Платонович Чураев — внук бежавшего век назад в алтайскую тайгу «ревнителя истинного благочестия» раскольника Агафона. Внук преданно хранит заветы деда, усердно справляет моления, но и свое хозяйство не забывает: «Так устроена жизнь Чураева, что все его хозяйство под руками, на виду. Из дома видны пашни, пасеки, маральник, а с пашни, из пасеки, из маральника как на ладошке дом и вся деревня. Река же — как надежная городьба между деревней и божьей благодатью. Как боярин, князь удельный, всем располагает Чураев. И не чувствует ни угрызения совести, ни страха перед Богом: все добыто трудом, все дано Богом, землей, водой, солнышком».

«Чураевы» прошествовали по Европе и Америке, что нашло отражение в восторженных оценках романа: «Все первые три тома эпопеи «Чураевы» специальным комитетом интеллектуальной кооперации при Лиге Наций признаны выдающимися трудами мировой литературы» (Н.Рубакин, известный книговед). «Когда я читаю «Чураевых», я горжусь, что я русский, и завидую, что не сибиряк» (Ф.Шаляпин). «Чураевы» ставят автора во главе самых сильных писателей-реалистов. В них виден гениальный художник» (Л.Жигли, итальянский критик)... Георгий Дмитриевич был в зените литературной славы. Его, как и его друга Бунина, в начале 30-х годов включают в списки кандидатов на Нобелевскую премию. В этих списках Гребенщиков — лидер: произведения Бунина выходили меньшими тиражами. Но Гребенщиков отказался от выдвижения, по существу, в пользу Бунина.

Сотрудничество с Н.К.Рерихом способствовало переезду Гребенщиковых в Америку, где в штате Коннектикут, у слияния рек Хусатоника и Помперанга, Гребенщиков построил «скит» русской культуры, названный друзьями Чураевкой. Здесь же было основано издательство «Алатас» («Белый камень»), где были изданы произведения русских писателей, оказавшихся в эмиграции. Чураевку посещали Рерихи, Рахманинов, Шаляпин, Коненков, Сикорский. Поэт Константин Бальмонт посвятил хозяину Чураевки стихи: «Тебе, суровый сын Сибири,/ Что взором измерял тайгу,/ Привет в изгнанническом мире,/ На отдаленном берегу».

По мнению зарубежных критиков, писательский гений Гребенщикова в полной мере проявился в эмиграции. И с этим утверждением трудно не согласиться: семитомник «Чураевы», «Гонец. Письма с Помперанга», «Моя Сибирь», «Егоркина жизнь», «Хан-Алтай» и другие произведения были переведены на иностранные языки. В «Былине о Микуле Буяновиче» Гребенщиков рисует не только процесс формирования физической и душевной стойкости, но и путь нравственного выпрямления главного героя, воплотившего судьбу сибиряка-чалдона. «Микула Буянович, побуянив вволюшку на родных просторах, опаленных смутой  (разбой да каторга в царские времена, атаман отряда «зеленых» в Гражданскую — Авт.), споткнулся-таки о свое безумие и воззвал к Богу. (…) Финал «Былины», совсем как беловодские грезы о земле обетованной с белыми храмами и нежным колокольным звоном, под которым мирно пасется раскаявшийся народ, кажется чересчур благостным, но Гребенщиков и не видел иного спасения для народа, кроме как вернуться к вере предков и укрепиться в ней до полного национального звучания» (В.Распутин).

Наряду с творческой деятельностью Гребенщиков занимался преподаванием: он вел курс русской литературы в Южно-Флоридском колледже и получил степень почетного доктора философии в университете Андхра (Индия). Выступал с лекциями о Сибири во многих городах США. На закате жизни он вложил все силы в лирическую повесть «Егоркина жизнь» — автобиографическую трилогию о детстве, отрочестве и юности. В 1956 году писатель тяжело заболел. Недуг лишил его возможности работать, и многочисленные планы и замыслы остались нереализованными. В эту тяжкую пору, как и сорокалетие тому назад, огромную помощь оказала Татьяна Денисовна. Она, будучи сама больной, разбирала архив писателя, готовила к изданию «Егоркину жизнь», вела переписку с издателями. 11 января 1964 года Георгий Дмитриевич Гребенщиков умер. Татьяна Денисовна всего на несколько недель пережила своего супруга. Они похоронены на старом кладбище города Лейкленда во Флориде.

В  советскую пору творчество выдающегося писателя ХХ века было почти неизвестно. Отдельные публикации в Барнауле, Новосибирске, Иркутске вызывали интерес лишь специалистов-литературоведов. Широкому кругу читателей Гребенщиков оставался неизвестным. Уже упомянутый Александр Макаров с горечью писал: «Как ни странно, Родина до сих пор не знает своего писателя…Трудно поверить, но даже главная библиотека страны не имеет не только полного собрания его сочинений, но даже всех томов «Чураевых». Почему?» В первое десятилетие нового века Россия, Сибирь заново осмысливают свой исторический путь, путь трагически прекрасный, и сейчас, как никогда, необходимы в этой трудоемкой работе ума и сердца герои Гребенщикова и он сам — «писатель милостью Божией».

Владимир Томилов, историк,
специально для «Байкальских вестей».

Автор выражает сердечную благодарность Тамаре Петровне Лопиной, Насте Воробьевой и Галине Лавриновой — сотрудницам областной библиотеки — за помощь в подготовке этого материала.