«Знаете, каким он парнем был…»

Из книги иркутского писателя Валерия Хайрюзова «Юрий Гагарин. Колумб Вселенной»

Окончание. Начало в № 14

Знаменитый французский летчик и писатель Антуан де Сент-Экзюпери как-то заметил, что мы все родом из детства. Уже там, как на рентгене, виден основной хребет будущего человека, а все остальное – мускулы, знания, черты характера – приобретается в дальнейшей жизни. Это происходит дома, на улице, в школе. Мы вырабатываем собственную походку, умение говорить и слушать, методом проб и ошибок постепенно накапливаем необходимый опыт. И чем глубже и мощнее корневая система, тем раскидистей, выше и заметнее крона.

В Гагарин я приехал рано утром. Хотя у поворота остановки не предполагалось, шофер любезно притормозил, и вот уже стою на Минском шоссе, в семи километрах от города Гагарина. После ночного дождя утро было пасмурным и тихим. На автобусной остановке сидели две уже пожилые женщины, они тоже ехали до Гагарина. Укрывшись под стеклянным козырьком, мы смотрели на мокрый асфальт, сторожа поворот, откуда должен был появиться автобус. Незаметно разговорились. На мой вопрос, знали ли они Юрия Алексеевича, сразу же оживившись, ответили, что, конечно же, знали.

– Мой муж учился с ним в школе, – сказала одна из них, а другая добавила, что ходила в школу, где учился старший брат Гагарина – Валентин.

– Когда он приезжал сюда, то ездил на старой еще «Волге», которую ему подарили горьковчане. Любил охоту и ездил на рыбалку. Раньше сюда часто приезжали журналисты и разные делегации. Нынче вот президент Медведев приезжал. Гагариных здесь никого не осталось. Все померли и похоронены рядом.

– А дочери приезжают?

– Редко, но бывают. Раньше чаще приезжали. Теперь у них свои семьи, забот много.

– А космонавты?

– Те приезжают, когда отмечают юбилеи. У нас даже школа в честь космонавта Леонова есть. Только их из первого набора совсем мало осталось. Но они нас не забывают, помогли фанерную фабрику построить. Людям есть где работать. Вот видите, дорога к нам хорошая. Раньше, еще до полета Гагарина, она разбитой была. Спасибо Юре. Да и город поддерживают, газоны стригут, улицы подметают, заборы красят. Не знаем, насколько еще его памяти хватит…

Город встретил нас солнышком, едва автобус въехал на центральную площадь, и мне даже показалось, что это улыбнулся Юра, фигура которого возвышалась в центре на высоком постаменте. Справа на высоко поднятом транспаранте помещен портрет Королева, а под ним его высказывание о Гагарине: «Юра – вечная молодость нашего народа». Да, это так, точнее не скажешь.

Когда на улице я спрашивал, как пройти к дому Гагариных, обязательно видел доброжелательную улыбку и непременное желание проводить.

Бывая в новых местах, невольно сравниваешь то, что видишь, с тем, что было и есть в твоем городе или на улице, на которой прошло детство. Говорят, что родителей, как и место своего рождения, мы не выбираем. Они такие, какие есть, и ничего изменить мы не можем. Впрочем, это утверждение не совсем верно. Мы меняемся, и все, что окружает нас, меняется. Но чаще всего это происходит без нашего участия. В какой-то мере мы в состоянии навести порядок в себе, но для этого надо приложить усилия. Во многом именно от нас зависят чистота и порядок в доме, на улице. Гагарину удалось изменить облик не только родного города, но и внешний облик нашей страны. В одночасье его лицо, его улыбка стали визитной карточкой Советского Союза. И эти перемены произошли у всех на глазах. Но кто возьмется определить, что произошло в душах, в сознании советских людей, когда они узнали про полет вокруг Земли Юрия Гагарина? У каждого человека есть своя стартовая площадка, отталкиваясь от которой он двигается по своей жизненной орбите. И это все тот же родительский дом, улица, школа, город. Впоследствии это становится первыми строчками в личной биографии, часть из которой затем фиксируется в паспорте. Вот этот маленький провинциальный городок и стал стартовой площадкой Юрия Гагарина.

Домик, где жила семья Гагариных на бывшей Петербургской улице, оказался небольшим и уютным, таких домов на Смоленщине тысячи. Крытый деревянной щепой, он был разобран и перевезен в Гжатск из деревни Клушино отцом Юрия, Алексеем Ивановичем, который был хорошим плотником и столяром. Напротив старого был выстроен новый, а чуть позже – еще один двухэтажный, из хорошего, добротного кирпича. Сегодня все три дома объединены в мемориальный комплекс. Вокруг него разбит яблоневый сад, растут цветы. Отдельно под стеклянным колпаком личная «Волга» Гагарина. Чаще всего вещи живут дольше своих хозяев. В музее мне показали крестовину под новогоднюю елку, которую Гагарин смастерил сам для дочерей, и деревянный самолетик МиГ-15, который был сделан его же руками. Тот самый, на котором он летал в училище, затем в Заполярье. Этот же самолет станет последним, на котором он поднялся в небо…

Было видно, что у Гагарина к дереву особое пристрастие. Он мог стать классным литейщиком, поскольку рядом с самолетом лежала отлитая им пепельница. Должно быть хорошо изучив биографию первого космонавта, во время его визита в Японию Гагарину сделали подарок: деревянные сандалии – гэта, которые совсем еще недавно носили японские крестьяне. Здесь же, в музее, были выставлены фотоаппарат ФЭД, труба, на которой в школе играл Юра, книга из семейной библиотеки Гагариных «Степан Разин» и «Основы пространства литейных цехов», аккуратно написанные конспекты со схемами, рисунками.

Особое место занимал «Боевой листок», который оформлял друг Гагарина, летчик-космонавт первого набора Алексей Леонов. Этот листок примечателен тем, что был посвящен первой командировке в город Энгельс весной 1960 года, где они под руководством полковника Никитина учились парашютной подготовке. Прямо по центру «Боевого листка» красовалась надпись: «Подразделение полковника Никитина», чуть ниже: «Отмечаем отличное выполнение задач старшим лейтенантом Гагариным». Как и полагается, в листке была критика, которую давали инструкторы-парашютисты будущим космонавтам: «Нечеткое отделение от самолета, несвоевременная группировка при вытягивании кольца и неумение переходить на малый снос».

И тем не менее в шуточной манере отмечалось, что летчики Заикин, Филантьев, Волынов и Николаев все же допрыгались до капитанов. На рисунке Никитин вручает летчикам капитанские погоны. Внизу художник, будущий летчик-космонавт Алексей Леонов нарисовал кровать, лежащего на ней заросшего щетиной летчика и турнирную таблицу по шахматам, которая, по словам автора, затормозилась на первом круге.

На соседней стене висел еще один самодельный лист, который уже именовался «Ежегодная сатирическая газета подразделения полковника Никитина». Сообщалось, что это экстренный выпуск и что верстка начата аж в 1967 году. На ней тем же Алексеем Леоновым был изображен охотник Андриан Николаев, который под узду вел лося. Почему лесного зверя приручил космонавт, не объясняла и приписка, поскольку она гласила, что об этом надо спросить самого Андриана. Еще один рисунок, который наглядно говорил, что с юмором у космонавтов был полный порядок: два здоровенных рыбака, читай, летчика-космонавта, на носилках несли огромную рыбу-русалку с накрашенными глазами и с не менее выразительными грудями. Тут же поздравления «С Новым годом!», «С днем Советской армии!» и «С 8 Марта» одно­временно.

Внизу еще одна приписка: «Пусть вам хоть раз в жизни повезет и на земле». И грустная констатация:

А на земле порядка нет.

Опять отряда на зарядке нет.

Всем известно, с каким рвением и жаром Юрий Алексеевич Гагарин пытался использовать свою славу и влияние, чтобы помочь своим землякам. На стене был размещен депутатский запрос, который был написан от руки Юрием Гагариным и адресован Борису Алексеевичу Шихову: «Убедительно прошу Вас, если есть такая возможность, выделить Гжатскому заводу “Динамик” легковую автомашину М-21 взамен выданной М-20». И подпись: «Ю. Гагарин. 17 февраля 1964 года».

Первое, что бросалось в глаза во дворе, где жили Гагарины, – посаженный прямо у калитки Юрием куст сирени. Далее посреди двора скульптурная композиция матери Гагарина, Анны Тимофеевны, подаренная городу президентом Саха (Якутии) Михаилом Николаевым: мать с цветами в руках ждет возвращения своего сына из полета. Из всех скульптур, которые мне довелось видеть в разных городах, эта показалась уместной в этом уютном дворике. Здесь у Гагариных был огородик, здесь они сажали морковь, зимой Юра отгребал от крыльца снег. Здесь же на чердаке он хранил свои нехитрые мальчишеские принадлежности: рогатки, ножи, самопал, за которые дома ему бы тотчас намылили шею. Отсюда, с крыши, он смотрел, как по дороге вдоль Гати к железнодорожной станции двигаются обозы. Машин в послевоенную пору было немного, на дороге их можно было посчитать по пальцам. Гжатск – город совсем не авиационный. Здесь нет аэродрома, и через него не проходят авиатрассы.

В исторической справке говорится, что 11 ноября 1719 года указом Петра I селение преобразовано в перевалочную пристань (называлась Гжатской пристанью). С середины XVIII века – Гжатская слобода, в 1776-м по указу Екатерины II преобразована в уездный город Гжатск и получила герб: «Нагруженную хлебом и готовую к отправлению баржу в серебряном поле в знак того, что при сем городе славная хлебная пристань». Маленький городок рядом со Старой Смоленской дорогой, по которой то и дело к Москве ходили то поляки, то французы, то немцы. Приходили и находили здесь свой конец. И именно здесь родился мальчик, который стал самым знаменитым летчиком Земли. По этому поводу Борис Слуцкий написал такие строки:

Фронт проходил по Гжатскому району.

Дома района были сожжены,

Сады – порублены. Среди детей,

Среди мальчишек Гжатского района,

Голодных и бездомных, жил тогда

Гагарин Юра – первоклашка. Мы,

Бойцы, сержанты, офицеры,

Лежавшие в снегу под Гжатском,

Мы точно знали: первый космонавт

Живет под Гжатском.

Знали: он голодный,

Бездомный мальчик.

Знали: Гитлер лично

Распорядился вбить его в снега,

Загнать под лед,

Чтоб не глядел на звезды,

Чтобы не рос, не вырос, не взлетел.

Мы знали – и решили обеспечить

Полет. И космонавт взлетел.

Позже все, кто знал или был причастен к судьбе Юрия Гагарина, начнут припоминать, когда у него появилась тяга к небу. Да, как и все мальчишки, он запускал бумажных голубей. Но утверждать, что именно после этого у него появилась мечта стать летчиком, не стоит. Мечта стать летчиком появилась и окрепла в далеком Саратове. Но это будет много позже…

По деревянному порожку поднимаемся в сени и по домотканым половикам входим в дом. Справа возвышалась русская печь, на которой спали Валентин и Юрий, чуть далее, уже в другой комнате, еще одна печь – лежанка. Справа комната сестры Гагарина. В зале зеркало, комод, шкаф, стол, гармонь, на которой, говорят, хорошо играл Алексей Иванович – отец Юры. Старожилы рассказывают, что его часто приглашали на свадьбы и другие праздники, которые бывали в Клушине. Приходилось ему играть и на деревенских танцах, которые прямо на улице устраивала молодежь. Чем-то дом Гагариных напомнил дом Есениных в Константинове. Деревенские половички, кладовка, пристроенная к дому хозяйственная постройка. Здесь же, в прихожей, столярный и слесарный инструмент Гагарина. В переднем углу патефон и пластинки, подписанные Юрой: Дуэт Лены и Федора из кинофильма «Укротительница тигров» 1956 года. Застольная песня «Елочки-сосеночки».

В сенях на маленьком столике деревянная гурчалка на резинке, похожая на школьную указку детская забава, качелинка. «Каче­линка-мачелинка, стой с утра до вечера», – пропела нам экскурсовод Инна Евгеньевна Васильева. Оказалось, что ее предки жили на берегах Байкала. Она показала, как при помощи длинного шнура запустить волчком игрушку – деревянный кубарь. Здесь же, в сенях, стояли ходули, чижик-пыжик, городки – вот, пожалуй, и все игрушки, в которые играли после войны почти во всех деревнях и дворах на Смоленщине.

Вот отсюда, из этого дома каждое утро Юра выходил во двор, переходил улицу, затем уже с другими ребятами и по тропе поднимался на мостик через ленивую и неторопливую речку Гжать и вдоль нее, по улице Герцена, минуя Благовещенский собор, шел в школу № 1. Дорога сохранилась в том первозданном виде, когда по ней бегал Юра. Те же колдобины и лужи после дождя, заросшие травой берега реки. Зимой ребята ходили по льду Гжати. По ней же Гагарин бегал на лыжах и катался на санях с крутого берега. Именно сюда, в этот дом приходили Юрины письма, которые с нетерпением ждала Анна Тимофеевна. Именно сюда чаще всего мысленно стремился он, находясь вдалеке от родного дома. Именно сюда он переслал часть своей первой заработной платы из подмосковных Люберец. Сюда он приехал в курсантской летной форме, здесь же они с Валентиной сыграли свадьбу. Приходили гости, родственники, соседи. Летчиков в народе уважали, и Гагарин был первым летчиком на улице. Думается, что уже тогда на Юрия поглядывали с уважением: не каждому дано стать летчиком. Но особого ажиотажа вокруг него на улице не было. Не было его и в школе, куда он приходил в летной форме. Говорили: молодец, давай двигай дальше. Тогда еще не могли и подумать, что он взлетит на такую высоту, что Гжатск, маленький домик на Петербургской улице станут своеобразной Меккой.

Я не знаю, сколько в России можно насчитать школ, которые дали нашей стране столько Героев Советского Союза. Школа № 1 гордится, что, кроме Гагарина, здесь учились Герои Советского Союза Игорь Сорнев, Дмитрий Румянцев, Алексей Румянцев, Николай Невский, Николай Каплунов. Воистину смоленская земля – земля героев. Как-то после очередной поездки Гагарина за рубеж ему стали петь дифирамбы по поводу его исключительного героизма. Юрий Алексеевич перевернул Золотую Звезду Героя обратной стороной и, прочитав на ней № 11175, скромно заметил, что он в этом списке далеко не первый, и, помолчав немного, добавил: и далеко не последний…

В школе есть музей Гагарина, еще одна музейная комната есть на железнодорожном вокзале. Как и везде, там висят летный китель, шлемофон, фуражка. Но почему-то больше всего трогает фотография землянки в Клушине, которую во время войны соорудил отец Юрия Алексей Иванович. Я смотрю на проходивших мимо ребят, пытаюсь разгадать, с чем пришли в школу вот эти курносые ребята. Невольно глаза ищут сходство, но тщетно. Другие глаза, иные лица. Да и вокруг уже другая жизнь. Я смотрю на фотографии ребят, которые вместе с Гагариным учились в Саратовском индустриальном техникуме. На тех людей уже можно было положиться, они принимали на себя ответственность не только за себя, но и за всю страну. Нынешние молодые не готовы к испытаниям, к подвижничеству, к подвигам. Были сотни, тысячи, сейчас остались единицы. Почему такое произошло, отдельный разговор…

Когда Гагарин открывал двери этой школы, еще не знали ни компьютеров, ни телевизоров, ни мобильных телефонов. Хорошо это или плохо? К чему такие вопросы? Сегодня мобильники почти у каждого, вон сидят на подоконниках, уткнув носы в светящиеся квадратики. А на спортивной площадке, что за школой, пусто. Знаю точно, что во времена Гагарина она до темноты была заполнена играющими ребятами. Глядя на них, я вдруг захотел спросить: а сколько раз вы, компьютерные ребята, сможете подтянуться на перекладине? И тут же подумал, что на такой подвиг решатся единицы. Не сомневаюсь, Гагарин бы сделал это сразу и с огромным удовольствием. Но все равно хотелось верить, что именно они будут нести в себе ту молодость нашего народа, о которой говорил Королев. Гагарин ушел молодым, и никто и никогда не увидит его хмурым и старым.

Детство – удивительное время в жизни человека. Ты еще сам не знаешь, зачем и для чего появился на свет, растешь, как растет и греется под солнцем в огороде трава. Каждый день – это открытие мира, а потом приходит время поднять голову и увидеть звездное небо...

Фото Виталия Уточкина и из электронных СМИ.

На фото: Валерий Хайрюзов на презентации книги
в Московском доме книги. 12 апреля 2021 года