Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Афганский след

22 декабря, 2011

 

 

Геннадий Урнев о буднях «незнаменитой» войны
у южных границ СССР

Окончание. Начало в № 81 и 83

 

 

Кому война как мать родна

— Насколько продуманной была советская помощь мирному населению?

— Помощь была огромной — и зерном, и продовольствием, и ГСМ, и медикаментами, но случались и грубые ошибки. В 1987 году Советский Союз распространял в качестве помощи населению Афганистана водку «Столичная». Такой водки я тогда в Союзе в магазинах не видел — в картонных коробках и с пробкой-закруткой. Так вот, друг начальника политотдела, губернатор провинции Герат (медик по профессии, тоже учился в СССР), собрал всю водку и стал ею торговать в своих лавках-дуканах. И это в мусульманской стране! В итоге наши же и покупали «гуманитарную» водку за свои деньги у афганцев.

Об этом мы говорили министру иностранных дел Шеварднадзе, когда он приехал в Афганистан после начала политики национального примирения. Второе головотяпство, о котором ему сказали: на мешках с зерном, которые мы раздаем населению как благотворительную помощь, была надпись «Made in USA» («Сделано в США»). Афганцы говорили, что мы замаливаем свои грехи американскими продуктами. Эффект от такой помощи был нулевой. Реакция Шеварднадзе на нашу информацию тоже была нулевой.

— Ошибки, головотяпство... А преступления?

— Отношения советских войск и местного населения складывались непросто. Помню, офицеры нашей дивизии беседуют со старейшинами, а один старик кричит и показывает пальцем на меня, единственного советского, присутствовавшего на встрече. Оказывается, после объявления политики национального примирения он поехал на ишаке в Герат по каким-то своим делам. Стоявшие на посту наши солдаты схватили его за бороду, приставили под бок штык-нож, вытрясли все деньги, а его отправили обратно. А он-то ехал на встречу с руководством провинции Герат как делегат от кишлака, жителям которого надоело воевать...

Случаев мародерства со стороны советских солдат было много. Особенно усердствовали советские военнослужащие — узбеки и таджики по национальности, знающие местный язык. По обе стороны моста через речку Герируд, что при въезде в Герат, стояли советские посты. Всех афганцев, едущих в город, заставляли в качестве пропуска складывать деньги в ведро. Например, останавливается автобус, в него заходят солдаты с ведром. Туда набросают афгани, наши примнут: мол, еще давайте. Чтобы прекратить это безобразие, я обратился к командиру полка, солдаты которого стояли на посту. В ответ тишина, виновные отделались гауптвахтой, не больше.

Много злоупотреблений было и среди прапорщиков-тыловиков, которые торговали продовольствием, боеприпасами, ГСМ. Позже такие проявления были и в Чечне.

По должности я подписывал служебные, партийные характеристики, наградные листы на наших советников 18-й пехотной дивизии – и на офицеров, и на солдат. Многие предложения наградить военнослужащих, действительно отличившихся в боях, кадровая служба в Кабуле — 4-е управление аппарата наших советников, действующего отдельно от 40-й армии, —  отклоняла без объяснений. Зато сами кадровики не забывали награждать орденами и медалями себя и тех, кого им было выгодно.

В конце концов против руководства 4-го управления возбудили уголовное дело. Обнаружились столь вопиющие нарушения, как, например, подмена наградных документов. Скажем, поступает в кадровую службу наградной лист, из него убирают одну фамилию, ставят другую, из «своих», а описание подвига оставляют прежним. Или выписывали фиктивные справки о ранениях, а это сразу же отмечается в послужном списке, возникает право на льготы и т. п.

— Какова роль наркотиков в афганских событиях?

— Она ощущается на бытовом уровне: многие афганцы смолоду курят гашиш. Наркотики, получаемые путем глубокой переработки (например, героин), были редкостью. Зато имелись громадные плантации мака и его переработка в договорных зонах, куда наши войска не показывались. Правда, и оттуда не было обстрелов.

Как-то командир корпуса привез меня в гости к местному богачу Фазыл-ахмаду. Посмотрим, говорит, как он живет. Это справа от дороги Герат — Кушка, в предгорьях. До этого никто из наших туда не ездил, и боевых действий там никогда не велось — договорная зона. Там царят тишина и спокойствие, а люди на плантациях опиумного мака работают как рабы.

Фазыл-ахмад числился командиром территориального батальона афганской армии в составе нашей 18-й пехотной дивизии, получал из расчета на батальон боеприпасы, оружие, технику, включая наши бэтээры. Генерал Варенников, в то время представитель Генштаба советских Вооруженных сил в ДРА, позже говорил, что многое там делалось не так, как надо. Но, между прочим, он же им и дарил оружие и боеприпасы. Я два года проездил на БТР-152 — это, по существу, бронированный ЗиЛ-157, накрытый брезентом. А территориальные части тем временем получали из Кабула новые БТР-70. На этих машинах они возили наркотики в Иран, благо бронетехнику на постах не досматривали. В общем, у тех, кто занимался наркобизнесом, были улажены отношения со всеми, никто и никогда их не трогал.

 

Члены регионального отделения Общероссийской организации
«Инвалиды Афганистана» у памятника воинам-интернационалистам
в Иркутске. Лето 2010 года. Четвертый слева во втором ряду — Владимир Захаров,
крайний справа во втором ряду – Геннадий Урнев

 

Кроме взаимодействия с правительственной армией, советник начальника политотдела 18-й пехотной дивизии афганских войск подполковник Урнев исполнял обязанности заместителя старшего в коллективе советников по политической части. Еженедельно проводились занятия с личным составом, за организацию которых отвечали старший советник Николай Петрика и советник Геннадий Урнев. Советники по своему профилю обучали офицеров вождению боевых машин, стрельбе из всех видов оружия, использованию средств связи, знакомили с образцами мин отечественного и иностранного производства, проводили занятия по марксизму-ленинизму.

С личным составом солдат и сержантов коллектив советников проводил политзанятия, политинформации, они учились вождению транспортных средств, изучали материальную часть боевой техники, тоже проводили стрельбы из всех видов оружия.

Поддержание практических навыков спасло жизнь экипажу танка Т-62, где наводчиком был советник командира танкового батальона подполковник Сергей Трезнов. Он на долю секунды успел раньше нажать на спуск, чем это сделал гранатометчик-душман из засады. Правда, Трезнов нажал на спуск танковой пушки, а не пулемета — но это уже детали: противник был уничтожен.

Еженедельно по вечерам в городке советников демонстрировались кинофильмы советского производства, для чего мы использовали подвижную киноустановку из дивизии. Регулярно проводились дни боевого братства, когда группы наших советников и военнослужащих посещали 18-ю пехотную афганскую дивизию, а афганские военные приезжали в гости в 101-й мотострелковый полк 5-й мотострелковой дивизии советских войск. 

В результате такой работы в коллективе наших советников 18-й пехотной дивизии не было ни одного преступления, ни одного происшествия. И главное: все советники афганской дивизии вернулись домой живыми.

 

«Сил» — значит «мир»

— Ваш опыт подтверждает мысль, что Восток — дело тонкое...

— Если бы меня сейчас туда отправили, то я действовал бы по-другому. Теперь уже знаешь обычаи, кому, что и как. Знаешь, что с женщинами нельзя не только здороваться, но и вообще оказывать им знаки внимания. С торговцами нужно разговаривать так, с начальством — эдак.

Афганцы никому не доверяют, делают как им выгодно. Начальник политотдела полковник Тауз так и сказал мне: «Неужели ты мне еще веришь?». А кому мне верить, мы же воюем рядом, спим рядом, воюем вместе. А он: «Мы, афганцы, друг другу не верим. А ты веришь. Когда мне будет выгодно, я тебя сдам турану Исмаилу».

Почти все афганцы свободолюбивы, работяги, привыкли к смерти как окружающему явлению. Убит родственник или знакомый — в тот же день помянули, похоронили, и жизнь продолжается.

Афганцы — выдающиеся торговцы, но никогда не воруют. Все дуканы с товарами закрывают на крошечные замочки – знают, что никто ничего не украдет. Одежду, выставленную на продажу, дают домой примерить без поручительств, документов, на слово.

Когда началась политика национального примирения, мы стали больше общаться с афганцами, лучше понимать друг друга. Войска сопровождали автоколонны с продовольствием и горючим для населения дальних кишлаков. Под моим руководством в дивизии были построены мечеть, памятник погибшим.

— Попадались ли мудрые люди?

— Много, в основном среди пожилых. В 1988 году дивизия пошла в сторону Ирана, в тот район, куда давно никто не ходил. Перед дувалом первого же кишлака сидят все женщины и дети, а из-за дувала торчат стволы. Мы остановились, ведем переговоры со стариками. С нашей стороны афганцы от  губернатора Герата, комдив и я. Старейшины говорят, что слышали о политике национального примирения, что, как только мы вышли из Герата, они уже знали о нашем маршруте, но никто ни разу не выстрелил в нас. Поэтому просят, чтобы и мы не стреляли. Мы спрашиваем, не нужно ли им чего. Они отвечают: «Сил». Я подумал, что речь идет о соли. В перерыве докладываю комкору, что в кишлаке нет соли. Ну, привезли полмашины. А у них соль, сахар, мука на вес золота. Взяли как подарок от шурави, но, главное, как оказалось, на языке дари слово «сил» означает «мир».

Стали показывать им кино, но афганские офицеры говорят мне: «Иди от греха подальше. Хоть ты и в форме афганской армии, но видно, что не афганец». Одни в кишлаке выступили за войну, чтобы заставить нас уйти, другие считают, что лучше договориться. Вроде как разошлись, сели обедать, но через наши головы стали летать «эрэсы»: мол, засиделись, отходите дальше. Отошли.

 

Афганистан возвращается

— Скоро четверть века, как для советских войск закончилась та война. Наверное, время все же стирает в памяти следы прошедших событий...

— Остаточные ощущения — афганский синдром — есть у всех, кто бы что ни говорил. Никогда не забыть первые впечатления. Когда летели в Афганистан и подлетали к Кабулу, я увидел, как самолет отстреливает тепловые ловушки. Я тогда еще не знал, что это такое, подумал, что салют, но мне объяснили старожилы. Потом, когда летал из Герата в Кабул на совещания, летчики, чтобы не сбили, снижали транспортный самолет с высоты семь тысяч метров на полосу за две минуты — почти в пике, как истребитель. Приходилось терпеть. Когда впервые летел из Кабула в Герат, афганский борт Ан-26 был перегружен, и мы поднимались еле-еле. Смотрю в иллюминатор и вижу, как садится наш Ан-12 и в него попадают сразу четыре ракеты. Он горит и идет на посадку. Ощущение, конечно, не из приятных, когда это происходит у тебя на глазах, а ты ничего сделать не можешь.

В первый день моего прибытия в Герат мне говорят: «Вот тебе пистолет и автомат. Вот ящики с гранатами и патронами. Какая бы стрельба ни началась, сядь в проем между окнами и не лезь никуда. Когда будет надо, придем за тобой. А пока не до тебя». Только лег спать, и началась стрельба до утра. Просидел всю ночь между окнами... Афганистан до сих пор возвращается к тем, кто там побывал.

— Долг перед Родиной выполнен. А что же в ответ?

— Те, кто прошел Афган, по приезде в Союз сразу же столкнулись с нашими чиновниками — и гражданскими, и военными, с их традиционными ответами на все вопросы: «Я вас в Афганистан не посылал» и «Идите куда хотите». Да и сейчас положение не лучше, особенно если ты не инвалид афганской войны.

В Российской армии почти не осталось офицеров, особенно старшего звена, которые прошли Афганистан. Их опыт и особенно свое, особое, мнение, которое они могли высказать любому начальнику в глаза, не нравились наверху. Многим «афганцам» пришлось уйти из армии...

В нашем регионе не так много участников афганской войны, как в западных регионах СССР и России, и это, в основном, военные летчики. В Иркутской области успешно и продуктивно действует региональное отделение Общероссийской общественной организации «Инвалиды Афганистана» во главе с Владимиром Ивановичем Захаровым.

Главная проблема «афганцев» и «чеченцев» — реабилитация здоровья. Фонду инвалидов Афганистана передан бывший санаторий ЦК КПСС «Русь» в Подмосковье для лечения и реабилитации. В последнее время туда стали направлять всех ветеранов боевых действий в Афганистане. Но до Москвы далеко и дорого ехать. В 63 субъектах Российской Федерации созданы и успешно работают центры реабилитации. Москва дала оборудование, ставки для врачей — от региональной власти требуется только передача помещений организациям инвалидов Афганистана в безвозмездное пользование. В феврале 2010 года у нас состоялась встреча по этому вопросу с губернатором Мезенцевым, который дал поручению министру имущественных отношений Карасеву выделить помещение до конца апреля 2010 года. Заканчивается уже 2011-й — а воз и ныне там...

 

Беседовал Юрий Пронин, «Байкальские вести».

Фото из личного архива Геннадия Урнева.

На фото: С генерал-полковником Николаем Макаровым,
командующим Сибирским военным округом,
однополчанином по службе в Нижнеудинске и Улан-Удэ.
Иркутск, 2002 год. Ныне Макаров — начальник Генерального штаба;

У контрольно-пропускного пункта.
Наши советники в форме военнослужащих афганской армии
рядом с пушкой времен англо-афганской войны XIX века;

Хорошо сидим! Слева направо: полковник Амир, полковник Феда,
подполковник Урнев;

Советник Урнев в минуты отдыха

 

 

 

 

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии