Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Городские легенды: бедность, невежество и ксенофобия

26 октября, 2020

«Сколько слухов наши уши поражает, сколько сплетен разъедают, словно моль… Вот ходят слухи, будто все подорожает, абсолютно! А особенно – поваренная соль». Эти строки Владимира Высоцкого могли бы стать эпиграфом к книге Александры Архиповой и Анны Кирзюк «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР», изданной в 2020 году. Могли бы, но не стали, потому что рост цен был не самым страшным в жизни советского человека.

Искажения неизбежны

Выступая перед иркутскими читателями в книжном магазине «Переплет», Александра Архипова рассказала об одном из преподавательских приемов. Одному из студентов первого курса рассказывают новозеландскую сказку, довольно длинную и с большим количеством специфических местных деталей. Затем первый студент должен был пересказать ее второму, тот третьему и так далее. В итоге, как понимает всякий, кто играл в детстве в «сломанный телефон», от исходной истории не оставалось практически ничего, а вместо сказки могло получиться нечто вполне обыденное. Таково свойство человеческого общения: мы выбираем из полученной информации лишь то, что понятно; обдумываем лишь то, что вызвало эмоциональный отклик, и передаем дальше, неизбежно меняя (то есть более или менее существенно искажая) услышанный рассказ. Поэтому мы заранее извиняемся перед авторами книги и рекомендуем читателям нашей газеты прочитать именно первоисточник.

Разумеется, каждый из нас слышал городские легенды хотя бы раз в жизни, и мы помним, что они вовсе не такие длинные, чтобы рассказывать их хотя бы пять минут. Да что там – лучшие из них, как и самые смешные анекдоты, состоят всего из нескольких слов. В первой главе книги, где авторы разбирают весь ход научной мысли, завершившийся формированием методики изучения городских легенд, можно отметить ключевой тезис: счетной единицей городской легенды является мем, содержащий в себе основную информацию, – точно так же, как ген содержит информацию о конкретном организме или его свойстве.

Мем обладает еще и тем сходством с геном, что он может передаваться от одного носителя к другому, распространяясь при личном (или в последнее время опосредованном социальными сетями) контакте между носителем и его окружением. Уже в 1908 году психиатр Владимир Бехтерев писал о «психической заразе», а от этого тезиса всего один шаг до идеи о «психических вирусах», то есть информации, вызывающей неправильное поведение человека в обществе. Даже если человек не болеет сам, он может стать носителем вируса – точно так же человек, который не поверил в легенду, может пересказать ее знакомым, стать «носителем». Со временем социальный организм вырабатывает «антитела» – то есть тексты, устные или письменные, высмеивающие и разоблачающие легенду, но легенда эволюционирует, от нее отбрасываются наименее достоверные фрагменты, и она продолжает жить.

Разные легенды конкурируют друг с другом за общественное сознание, являющееся его «питательной средой», и выживают, по мнению ученых, именно те, что вызывают самые яркие, самые сильные эмоции, причем негативные эмоции всегда побеждают позитивные. Новизна легенды увеличивает ее шансы на «выживание», а на скорость распространения влияет тема – быстрее всего расходятся легенды о катастрофах и политике. Социологи и антропологи, изучающие городские легенды различными методами, установили три группы, участвующие в формировании и распространении «моральной паники»: часть общества формирует легенду как ответ на социальный стресс; затем средства массовой информации (а в последние годы и социальные сети) усиливают ее; впоследствии политические элиты могут использовать панику для отвлечения внимания от реальных проблем.

Последняя стадия, отмечают авторы, исходит из представлений «о всемогуществе элит и тотальной манипулируемости аудитории», но известны и примеры, когда власти активно и успешно боролись с распространением панических слухов – так было в 1830-х годах, когда в России передавали слух о распространении холеры для «устранения лишних людей».  Известны и обратные примеры: публикация в 1953 году в газете «Правда» статьи о «врачах-убийцах» официально санкционировала и подкрепила многочисленные городские легенды антинаучного и антисемитского толка.

«Ничего этого не было»

Историки в позднем СССР и современной России время от времени обращаются к слухам и изучают их как специфический источник по истории страны. Делается это со всем необходимым тщанием, в соответствии с научной методологией и с использованием уникальных источников. Но социологов и антропологов слухи легенды интересуют совсем по другим причинам.

«Мы хотели понять, почему люди рассказывают друг другу такие истории, как они возникают и распространяются. Правда ли, что слухи сочиняли в КГБ? (На самом деле не всегда.) Почему одни слухи становятся международным сюжетом, а другие циркулируют только у нас в стране? Все это оказалось очень интересно», – рассказывает Александра Архипова.

Традиционная легенда, хорошо изученная историками, филологами и антропологами, возникала в обществе, разделенном на небольшие общины – деревенские или городские. Наиболее распространенные сюжеты, известные в разные времена и у разных народов, это «встреча с ведьмой» и «встреча с Богородицей» (то есть враждебным или дружелюбным существом из иного мира). Эти сюжеты учили человека, как нужно общаться в столь небольшом сообществе, налаживать и поддерживать отношения с земляками и соседями.

Городские легенды, формирующиеся в больших населенных пунктах, где практически никто никого не знает, а на местности все чаще ориентируются только с помощью карты, не содержат фантастические элементы, скорее фантастическую комбинацию известных элементов городской среды. К таким сюжетам относятся рассказы о «крысе в кока-коле» (в нашей стране – в квасе или пиве), «монстрах в канализации» (известные еще в Древнем Риме, а у нас получившие развитие в виде «крыс в метро») и многие другие.

Троцкий в желтом пламени

Советское общество, на протяжении многих десятилетий закрытое от внешнего мира и лишенное простейших бытовых удобств, стало отличной питательной средой для любых слухов. В СССР имели хождение классические легенды о крысах в колбасе, проволоке в таблетках и зараженных различными болезнями стаканах в автоматах с газировкой. Но постреволюционная реальность стала для советских граждан одним сплошным стрессом, отягощенным к тому же непониманием новой идеологии. Вторая глава книги посвящена историям о поисках враждебной символики в обычных бытовых предметах – на коробке спичек, изображенном на обложке книги, в желтом пламени бдительные советские цензоры углядели профиль Троцкого.

И неважно, что коробок нужно развернуть особым образом, который с первой попытки еще и не найдешь. Советские люди понимали, что враг хитер и вездесущ, «щупальца» его тянутся далеко и схватят любого. Именно так стали сегодня большой редкостью зажимы для пионерского галстука – в примитивном изображении костра находили буквы Т, З и Ш, что означало «троцкистско-зиновьевская шайка», в иллюстрациях к поэмам Пушкина находили послания от троцкистов, в детских игрушках – то свастику, то звезду Давида. Многие легенды связаны с домами, построенными в виде свастики, китайскими вещами, на которых при особом освещении или просто ночью проступал лик Мао Цзэдуна, и прочем.

Власти СССР с первых лет поддерживали и развивали в гражданах паранойю, на которой, как грибы на навозе, вырастали самые фантастические истории. В первые годы это были царские символы, позднее – упомянутые троцкистские, еще позже всюду искали и находили руку сионистов. Авторы книги нашли подтверждения тому, что некоторые слухи были прямо инспирированы органами КГБ. Так, в Одессе советских граждан-евреев отговаривали получать посылки с мацой, потому что она заражена. Но и рядовые граждане охотно включались в эти игры. Во многих семьях родители рассказывали детям про ядовитую краску в джинсах – эти истории внушали ребенку, что он все еще знает меньше, чем родители, а родителям проще было пересказать страшилку, чем объяснить, почему у них нет денег на приобретение модных вещей у спекулянтов.

От фараонов к современности

Предвидим, что часть читателей не поверит ни одному слову из написанного в книге и будет утверждать, что ничего подобного в СССР не было, а другая часть будет с не меньшим пылом доказывать, что было именно так и, более того, они лично в этом участвовали. Этот феномен также известен, и в нем нет ничего нового, просто у людей были разные биографии, в которых происходили самые разные события. Если человек жил в привилегированной семье и не знает, что такое талоны, то он и в них не поверит. А ведь это была объективная реальность, встречавшаяся в нашей стране почти в каждое десятилетие советской истории. 

Хотя времена изменились, базовые проблемы нашего общества – в том числе бедность, необразованность и многие другие – остались и даже усугубились. И сегодня мы можем услышать страшные рассказы о «группах самоубийц» и их зловещих «кураторах» в социальных сетях. Александра Архипова была одним из тех, кто разоблачал эту историю и выводил на чистую воду общественников и чиновников, пытавшихся разыграть эту «крапленую» карту в своих очень корыстных интересах. И когда вам завтра начнут рассказывать про зловещие планы госкорпораций, изготовивших вакцину от коронавируса с целью чипировать все население, кивните и пожелайте собеседнику крепкого психического здоровья: этот сюжет встречался еще при фараонах…

1м.jpg

Борис Самойлов, «Байкальские вести»

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии