Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Шаг в будущее

01 августа, 2022

«Байкальские вести» продолжают антологию своих публикаций по истории Иркутской области. На этот раз речь идет о событии, состоявшемся ровно 75 лет назад

С 4 по 11 августа 1947 года в Иркутске прошла вторая в истории СССР конференция по изучению производительных сил конкретного региона. Конференция была организована Советом по изучению производительных сил Академии наук СССР (СОПС АН СССР) – именно эта организация двумя годами ранее проводила похожую конференцию в Молотовской области (современный Пермский край). Научно-исследовательский съезд по изучению производительных сил региона прошел в Иркутске еще в 1931 году, однако за полтора десятилетия многое в стране изменилось и требовался пересмотр всех данных.


1-2-3-4.jpg

«Суровая оценка деятельности советских органов»

За 16 лет в области произошли огромные перемены. Были открыты восемь вузов, 26 техникумов, чуть менее двух тысяч школ – по сравнению с началом 1930-х годов население области стало гораздо грамотнее и даже намного более здоровым: за три пятилетки была создана и сеть больниц. Помимо уже известных месторождений угля, соли, золота и слюды, были открыты десятки месторождений огнеупорных и керамических глин, гипса, стекольного песка, сырья для изготовления цемента, мрамора. Область представляла собой готовый полигон для выполнения партийных решений о создании новых промышленных районов, максимально приближенных к месторождениям полезных ископаемых.

Подготовка к предстоящему событию всесоюзного масштаба началась как минимум за несколько месяцев до его начала, однако итоги собственной работы аж за семь лет (с 1940 по 1947 год) Иркутский облисполком подвел в конце июля на XXI сессии областного Совета трудящихся. В сельском хозяйстве наблюдались большие проблемы, связанные с недостаточной технической обеспеченностью (вполне объяснимой в послевоенной обстановке). Государственная промышленность кое-как справилась с планом и дала в 1946 году 1,5 процента роста. А вот кооперативная промышленность развивалась гораздо быстрее – произвела в том же году в два раза больше товаров, чем в последний довоенный год, и показала рост на 10,7 процента.

Большие проблемы создавала области местная топливная промышленность: она совершенно не справлялась с планами и сдерживала рост всех других отраслей. Что, впрочем, было неудивительно: на некоторых предприятиях директора менялись по несколько раз в год и наладить работу просто не успевали.

Не выполняли поставленные задачи и предприятия, выпускавшие строительные материалы, что, впрочем, наблюдается и сегодня. «В нашей области из года в год не выполняются планы нового капительного строительства, имеющего особо важное значение в послевоенной пятилетке. Плохо строят черепичные заводы в Черемхове и Тулуне, литейную мастерскую в Черемхове, сорваны сроки строительства новых школ…», – говорил в своем докладе председатель облисполкома В.И. Иванов.

По современным меркам, область была крайне непривлекательна как место жительства: жилплощади было мало, в большинстве домов не было канализации, не хватало и общественных бань, остро ощущался недостаток электроэнергии. Более половины жилого фонда требовало немедленного капитального ремонта, и, хотя область перевыполняла план по ремонту, своими силами решить проблему не получалось. Несмотря на то что за семь лет было введено 234 новых школы (а всего их насчитывалось 1801), в 1946 году более шести тысяч детей школьного возраста, или около трех процентов всей их численности, не посещали занятия. По распределению в школы отправляли по 450 учителей в год, но вот жить им было зачастую негде, да и работать в неотапливаемых школах (планы по заготовке дров для школ регулярно срывались) было некомфортно.

Области каждый год увеличивали планы по выплате налогов – в 1947 году, например, увеличение должно было составить 768 млн рублей, при этом многие поставки и заготовки требовалось предоставить в натуральном виде. Все было бы ничего, если бы пункты приема были хотя бы в каждом районе, но ничего подобного не наблюдалось – работникам десятков колхозов требовалось несколько раз в год отправляться за десятки и даже сотни километров в соседние районы. Дорог практически не было, ремонт и строительство ложились тяжким бременем на райисполкомы, у которых не было ни средств, ни кадров.

Несмотря на некоторое повышение рождаемости и снижение смертности в первый послевоенный год, положение в здравоохранении было весьма сложным: не хватало не только лекарств (которые в регионе и не производили), но и топлива – и это в лесной области. Исправить ситуацию в экономике и социальной сфере привычными заклинаниями «активно осваивать ленинско-сталинские методы работы» и перестановками одних и тех же партийных кадров по горизонтали и вертикали уже никак не получалось – требовался внешний импульс и свежий взгляд на ситуацию.

Товарищи ученые, доценты с кандидатами

За неделю до начала конференции жителей области начали знакомить с ее будущими участниками – в областных газетах появились портреты и биографии академиков, а затем и статьи о передовых технологиях, применение которых могло бы дать заметный эффект для экономики. Из этих статей можно почерпнуть немало курьезных фактов: оказывается, в послевоенные годы в Иркутской области многие колхозы не проводили банальную прополку картофельных полей и не вносили удобрения. Даже те немногие масличные культуры, которые выращивали в области, колхозники на месте не перерабатывали, а вывозили сырье в соседние регионы. Земледелие в Восточной Сибири было вообще настолько не развито, что даже профессиональные метеорологи не могли толком сказать, насколько часто бывают в области засухи, заморозки и другие неблагоприятные проявления климата.

При этом на одной и той же газетной странице могли соседствовать совершенно трезвая и точная статья о гидропотенциале Ангары (с указанием на возможное количество электростанций и постепенность строительства) и заметка о совершенно несбыточных планах строительства консервных заводов для переработки всех сортов байкальской и речной рыбы.

Ключом ко всему будущему развитию, ко всей дальнейшей истории области представлялось огромное количество возобновляемой энергии Ангары: река, вытекающая из Байкала, обеспеченная стоком на протяжении всего года и имеющая большой перепад высот от истока до места впадения в Енисей, обещала промышленности десятки миллиардов киловатт-часов электроэнергии. На базе нескольких уже известных к тому времени месторождений область получала как минимум три промышленных направления: основная химия (на базе каменной соли Усолья-Сибирского), черная металлургия (на базе Илимского железорудного района) и строительные материалы. Теоретически допускалось создание предприятий по выпуску алюминия, магния, цинка, свинца и их сплавов, а следовательно, и продукции из этих металлов.

Далеко не все ученые были заранее настроены оптимистично по поводу будущего промышленного развития области. Автор доклада о строительной географии области отмечал, что в области мало железных дорог, и если этот недостаток в принципе можно было исправить со временем, то со сложным рельефом, сейсмичностью, вечной мерзлотой и карстовыми провалами ничего поделать нельзя. Из тех мест, где все эти проблемы сводились к терпимому минимуму, оставался уже известный Иркутско-Черемховский промышленный район, но тут против размещения промышленных предприятий играл экологический фактор – коим впоследствии все-таки решено было пренебречь (с известными печальными последствиями). 

К началу конференции о состоянии дел в области было известно практически все, что можно было сказать с учетом цензурных ограничений. Каждый иркутский вуз отчитался о количестве выпускников за все годы существования, о количестве кафедр и обучающихся студентов и даже о том, что в 1947 году в Иркутском педагогическом институте впервые ввели курсовые работы. Не забыли упомянуть даже изданные вузами книги. Иркутская областная библиотека (в которой на тот момент было чуть более 8400 читателей) даже подготовила выставку таких книг – надо полагать, не слишком богатую в связи с постоянными колебаниями линии партии и недавним пересмотром списка авторов в свете идеологического постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». Подсчитав наличные силы одних только ученых-медиков и биологов (более ста докторов и кандидатов наук в семи институтах и на трех станциях), профессор Исаак Круковер предложил создать в Иркутске филиал Академии наук СССР. Для города, в котором еще толком не было даже общественного транспорта, это было чрезвычайно смелое предложение. 

Иркутск встречает гостей

Для размещения участников конференции центральная городская гостиница подготовила сто номеров, на железнодорожном вокзале и в аэропорту были предусмотрены комнаты для встречи и сформированы бригады для сопровождения по городу. Сегодня, когда почти у каждого человека в кармане имеется телефон, способный связать его с любым городом страны, трудно представить, как готовились к приезду участников конференции связисты: в учреждениях, где проходили заседания секций, установили двадцать дополнительных телефонов, а продолжительность связи с Москвой увеличили на пять часов. Областная библиотека подготовила большое количество справочной литературы, а областное издательство выпустило два десятка книг, отчасти не утративших свое значение и по сей день, – например, книгу профессора М. Кожова «Животный мир озера Байкал».

Для проведения конференции городским и областным властям пришлось занять практически все крупные залы. Пленарные заседания проводились в областном драматическом театре, горно-геологическая секция заседала в Горно-металлургическом  институте (сейчас ИрНИТУ), промышленно-энергетическая – в Финансово-экономическом институте (ныне Байкальский госуниверситет), секция леса и лесной промышленности – в партийной школе, сельского хозяйства – в сельхозинституте. Отдельная секция населения, культуры и градостроительства отправилась во Дворец пионеров, а подсекция рыбного и охотничьего хозяйства – в единственный на тот момент корпус Иркутского университета.

При соблюдении ритуалов

«Конференция откроет новый этап в использовании неиссякаемых производительных сил нашей области, новую страницу ее хозяйственного и культурного строительства», – обещали жителям области партийные и хозяйственные руководители, а заодно приоткрыли информацию о сроках подготовительных работ: «За восемь месяцев подготовки к конференции АН СССР, партийные, советские и хозяйственные организации и научно-исследовательские учреждения нашей области проделали значительную работу». Инициатива о проведении конференции исходила именно от областных властей, а Совет по изучению производительных сил при Академии наук СССР лишь принял это предложение и согласился посвятить Иркутской области несколько месяцев работы. Зампредседателя оргкомитета по проведению конференции академик Л. Шевяков признавал, что работа эта встретила большие трудности именно потому, что область «в силу исторических судеб значительно отстала в экономическом развитии». Вывести регион из тупика могли только самые эффективные варианты развития экономики и повышение жизненного уровня населения в самые кратчайшие сроки.

Академик Шевяков сообщил жителям области об издании тезисов докладов в виде отдельной книги и предлагал сделать конференцию «смотром научных сил области». С научными силами за пределами Иркутска дела обстояли не слишком хорошо, поэтому из Черемхова на конференцию делегировали двух забойщиков, по одному проходчику и машинисту, а заодно и некоторое количество инженеров, начальников шахт и партийных работников. Примерно такая же по составу делегация прибыла из Бодайбо, сельскохозяйственные районы делегировали звеньевых и трактористов, машиностроительные и химические заводы отправляли исключительно стахановцев, «уже выполнивших пятилетний план».

Более тысячи участников первого пленарного заседания, состоявшегося вечером 4 августа, единогласно избрали почетный президиум конференции в следующем составе: Сталин, Молотов, Берия, Жданов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Микоян, Хрущев, Маленков, Вознесенский, Шверник, Косыгин, Булганин. О столь великой чести почетным участникам сообщили телеграммой, текст которой огласил академик Образцов, а зал выслушал стоя и приветствовал аплодисментами. Отдельных приветствий удостоились, помимо Сталина, его «ближайший соратник» Вячеслав Молотов и президент АН СССР Сергей Вавилов. Всю остальную часть пленарного заседания занял доклад первого секретаря обкома Александра Ефимова о положении дел в регионе.

Бывало, и ошибались…

Больше всего и приезжих академиков, и местные власти интересовали два вопроса: наличие энергетических ресурсов и полезных ископаемых. Если с первыми все было предельно ясно уже в начале 1920-х годов, когда появились первые проекты строительства ГЭС различной мощности на Ангаре и ее притоках, то с геологией путались даже маститые академики. 5 августа профессор С. Обручев в своем докладе утверждал, что в Иркутской области самыми ценными разведанными ископаемыми должны считаться железная руда и слюда; запасы соли и мрамора имеются, но их значение несколько ниже, а вот нефти в области нет совсем – что, как мы знаем сегодня, далеко от истины. Ошибочный вывод, надо отметить, повлек за собой немедленное практическое решение: в Прибайкалье решено было развивать производство искусственного топлива из угля. Геолог прогнозировал открытие месторождений бокситов (прогноз не оправдался), а также скорое истощение бодайбинских месторождений золота и отсутствие других крупных месторождений – что тоже оказалось ошибкой, поскольку Сухой Лог все-таки нашли.

Геологов, подходивших ко всем проблемам с мерилом государственной необходимости, совершенно не заботили соображения экологического характера. О месторождениях нефти на Байкале, как и о месторождениях молибдена, олова, вольфрама, цинка и свинца в Забайкалье, говорили лишь с одной точки зрения – насколько выгодно их немедленное освоение, насколько возможно будет строительство промышленных предприятий, причем сразу крупных. Только благодаря этому не поднялись нефтяные вышки на Байкале – запасы нефти были признаны «ничтожными», а вот металлургические заводы на базе комбинации илимских месторождений железа и угля Черемховского бассейна в перспективные списки внесли.

В итоге список сырья, которым область должна была снабжать если не весь Советский Союз, то, как минимум, соседние регионы, выглядел так: слюда, соль, нефрит (месторождение в Саянах считалось единственным в стране и одним из лучших в мире), железо, уголь, асбест, различные сорта глины. Замыкало список золото, но докладчик сделал оговорку: даже после 30 лет советских исследований геологии Восточной Сибири (исследования, проведенные в царское время, можно было вообще не рассматривать всерьез) общими картами было охвачено 55 процентов площади Иркутской области, а подробных карт практически не было.

Перспективы и перекосы

Горно-геологическая секция, в составе которой работали 130 человек (в том числе три академика и спецпредставитель ЦК ВКП(б)), начала работу с подготовки плана исследований, охватывающих пять районов, далеких от железной дороги, – Восточный Саян, Тунгусский бассейн, Лено-Бодайбинский район, Байкальская и Витимо-Олёкминская горные области. Академик Владимир Обручев, которого признавали «первым сибирским геологом», представил секции программную статью с готовыми задачами для Восточно-Сибирского геологического управления, геологических факультетов горного института и университета, а затем и для филиала Академии наук. Выполнение этих задач должно было привести к разворачиванию сначала широкой программы геологических исследований, а затем и к созданию в области принципиально новой транспортной схемы, опирающейся на новые линии железной дороги и реки.

Измененная транспортная сеть требовала в первую очередь новые виды топлива и новую энергетическую схему, связанную со строительством ГЭС, первая из которых предполагалась достаточно слабой, всего 600 тысяч киловатт. Область сразу предупредили: все энергоемкие производства будут работать на интересы всей страны, а неэнергоемкие, использующие в основном энергию разных сортов угля (в том числе и древесного), будут работать на нужды области. Этот дисбаланс, заложенный в 1947 году, спустя 40 лет привел к известному кризису конца перестройки: до отказа забитая крупными промышленными предприятиями, Иркутская область не могла удовлетворить потребности своего сравнительно немногочисленного населения в самых простых повседневных товарах. Производя продукции на миллиарды рублей, продавая тысячи тонн сырья даже за границу, жители области не получали равноценной оплаты за свой труд и в конце концов не стали защищать разваливающийся Советский Союз.  

Ну а радио – потом…

Примечательно, что состав других секций, работавших параллельно с геологами, был немногочисленным и более скромным – в некоторых секциях не было ни одного академика, не говоря уж о наблюдателях от партийного руководства. Транспортная секция, например, ориентировалась в первую очередь на речной транспорт и три имеющихся в области пароходства (Ангарское, Ленское и Байкало-Селенгинское); лесная секция обсуждала лишь механизацию заготовки – но не увеличение глубины переработки леса; самая многочисленная сельскохозяйственная секция (на заседания собиралось до 500 человек!) охотно обсуждала новые способы задержания снежной влаги на полях, но даже не пыталась говорить о создании системы искусственного полива.

Ключевой для всей конференции и для последующих десятилетий истории области доклад академика Винтера и члена-корреспондента АН СССР Вейца «Энергетические ресурсы Восточной Сибири» прозвучал 6 августа. Основных положений в докладе было два: Иркутская область с ее запасами возобновляемых (вода) и невозобновляемых (уголь) источников энергии самой природой создана для размещения таких производств, в которых на рубль продукции требуется три-пять киловатт энергии; только создание энергоемких производств позволит компенсировать малочисленность населения. Наличие энергии, себестоимость которой, по предварительным расчетам, должна была составить доли копейки за киловатт, оправдывало практически все остальные решения, включая транспортировку сырья за тысячи километров и строительство объектов, каждый из которых оценивался в десятки и сотни миллионов рублей.

Ученые признавали, что в первое время мощности даже одной ГЭС (в то время ее условно называли Байкальской) будут избыточными для слабой промышленности Иркутской области. Но предлагали направить избыточную энергию в быт (для чего требовалось большое количество привычных ныне электропечей, утюгов и холодильников) и на транспорт – в первую очередь для электрификации железной дороги.

Арнольд Ларионов, «Байкальские вести», август 2017 года.

На фото: Среди участников конференции 1947 года были академики
Иван Бардин; Владимир Обручев;Александр Винтер; Лев Шевяков

Окончание следует.

 

 

 

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии