Как прикончили «трубу»

25 лет назад в России родилось движение в защиту Байкала

20 июня нынешнего года на привокзальную площадь станции Иркутск-Пассажирский подъехала автомашина, из нее вышли три человека, поставили стенд и произвели памятный снимок. Из надписи на стенде следовало, что на этом самом месте 25 лет назад в открытую, публично была поставлена первая подпись в защиту Байкала. Этот день стал днем рождения движения в защиту Байкала.

Помню то субботнее утро 25-летней давности. На первый путь объявили посадку в электричку, следовавшую на восток. С билетом в руке и толпой других пассажиров-дачников я вышел из павильона пригородных касс и обратил внимание на то, как небольшая группа людей установила столик и выкладывает на него стопку листов. Лишь успел подойти и спросить у Анатолия Сосунова: «Что будете делать?». В ответ прозвучало короткое: «Собирать подписи против «трубы»...

За два месяца до того, 13 апреля, ЦК КПСС и Совет Министров СССР в очередной раз приняли постановление «О мерах по обеспечению охраны и рационального использования природных ресурсов бассейна озера Байкал». Изюминка, а теперь, по прошествии четверти века, я бы сказал, приманка в нем, заключалась в том, что к 1995 году в нем декларировалось прекращение производства целлюлозы на Байкальском комбинате за счет ввода мощностей на Усть-Илимском или Братском лесопромышленных комплексах.

Казалось бы, радуйтесь, жители Прибайкалья. Но не тут-то было! Пунктом восьмым в постановлении было записано: «Обеспечить в 1988 году отведение очищенных сточных вод Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в реку Иркут...». В этом расхождении двух дат многие увидели подвох: если уже в следующем году построят трубопровод для сброса стоков БЦБК в Иркут — приток Ангары, то это наверняка станет основанием для того, чтобы не прекращать производство целлюлозы на Байкале и не перепрофилировать комбинат на мебельно-сборочное производство.

В начале июня в Иркутске состоялось собрание партийно-хозяйственного актива области и Бурятской АССР по обсуждению этого постановления, на котором я присутствовал в качестве корреспондента ТАСС. С докладом выступил заведующий отделом строительства ЦК КПСС Александр Мельников. В зале царила обстановка, далекая от «одобрямса», особенно после выступлений вице-президента Академии наук СССР Александра Яншина и писателя Валентина Распутина. В целом они положительно отнеслись к постановлению, но резко высказались против строительства 76-километрового трубопровода, к тому же объекта дорогостоящего и ненадежного, поскольку тот должен был пересечь отроги высокогорного хребта Хамар-Дабан.

Вот в духе этого несогласия с таким поворотом дела и выступила общественность Иркутска, причем впервые в СССР.  Видимо, с глубоким убеждением: как, мол, так, ЦК партии и правительство принимают решение, а какие-то люди публично, да еще собирая подписи, не согласны с ним? — и явился на привокзальную площадь сам тогдашний первый секретарь обкома КПСС Василий Иванович Ситников.

И совсем пришел в ярость, когда получил прямой и аргументированный ответ от организатора и лидера собравшего группу иркутян Анатолия Сосунова. Среди тех, кто тогда был рядом с ним, ныне 84-летний заслуженный художник России Анатолий Костовский и тогда молодой ученый, а теперь предприниматель Федор Ознобихин (оба — на втором, юбилейном снимке).

Это публичное столкновение двух точек зрения на «трубу» было первым и далеко не последним. Все лето того года шло накопление сил с обеих сторон. Более того, началась активная подготовка к строительству трубопровода: форсировалась разработка проектной документации, подбирались подрядчики, заказывалось оборудование...

С другой стороны к проблеме подключилась центральная пресса.  С позиций критики того, как началась реализация постановления, выступили «Правда», «Социалистическая индустрия». В конце июня на заседании бюро обкома партии Ситников позволил себе грубо и резко обрушиться на нас, присутствовавших здесь же корреспондентов центральных СМИ, заявив: «Пора покончить с односторонней монополией прессы!».  Но машина гласности, объявленной тогда Михаилом Горбачевым, уже заработала, и на следующем заседании, после возвращения с пленума ЦК, первый секретарь обкома извинился перед журналистами.

Это перед журналистами первый секретарь обкома партии извинился. Да и то, на мой взгляд, его извинение было неискренним. А вот перед нарождающимся движением в защиту Байкала он был неистово беспрекословен.

Делая доклад на одном из пленумов обкома партии, он заявил:

— Нашей недоработкой умело пользуются различного рода демагоги, и небезуспешно. В свою орбиту они втягивают ветеранов партии, труда, заслуженных людей, героев, писателей, художников, другие категории творческой интеллигенции, молодежь. Под благовидным предлогом защиты Байкала, играя на добрых чувствах жителей Приангарья, творят беззаконие, занимаются подстрекательством, допускают изуверские, прямо скажем, приемы. К сожалению, все это не находит должного отпора со стороны партийных организаций, идеологических служб. Даже ответственные партийные работники уходят от дискуссии. Видя такую пассивную нашу позицию, группа инициаторов, так называемых защитников Байкала, с каждым днем все больше активизирует свою деятельность далеко не в защиту Байкала.

Между тем к осени все было готово к старту прокладки «трубы»: шла рубка просеки, в районе Байкальска разгружались сами трубы. К этому времени участники движения в защиту Байкала собрали более 100 тысяч подписей против строительства трубопровода в реку Иркут. Только в областном центре действовали два «Поста защиты Байкала». Особенно успешным он был у Торгового комплекса.

22 ноября состоялся согласованный с горисполкомом митинг у Дворца профсоюзов на площади Декабристов. Несмотря на сильный мороз, он под лозунгами против «трубы» и за ускорение перепрофилирования БЦБК собрал несколько тысяч человек. На митинге петицию от защитников Байкала принял секретарь обкома партии по идеологии Виктор Иваницкий. Здесь же присутствовал первый секретарь горкома Виктор Демещик, другие, как тогда говорили и писали, ответственные партийные и советские работники.

Кто-то из выступивших предложил единодушную солидарность с высказанной на митинге позицией по Байкалу подтвердить шествием по улицам города. Это предложение кое-кого из «ответственных» ввело в ступор: как так, еще никто в Советском Союзе без разрешения и команды сверху, а лишь по своей воле не выходил с демонстрацией на улицы?! А тут — на тебе!

Колонна построилась и так по Декабрьских Событий и Карла Маркса дошла до набережной Ангары. Поднявшийся на барьер у поворота на бульвар Гагарина Анатолий Сосунов произнес короткую речь, и его главной мыслью было то, что этим поступком «мы начали выдавливать из себя рабов»...

Через шесть дней в газете «Известия» мы с ее собственным корреспондентом Владимиром Сбитневым выступили со статьей под заголовком «Просека у Байкала, которая разделила позиции местных советов Иркутской области и Минлесбумпрома СССР». В публикации рассказывалось о митинге и шествии людей с лозунгами и плакатами по улицам города, о письме-петиции по поводу непростой ситуации с выполнением постановления по Байкалу.

К тому времени до нас дошла информация, что Ситников перешел на «антитрубные позиции» (хотя это оказалось не так, о чем ниже) и что за идею «трубы» теперь горой стоит лишь профильное министерство. И мы позволили себе написать, что государственные органы (а партия была государственным органом, что закреплялось 6-й статьей Конституции СССР) «всерьез взялись за спасение сибирской жемчужины и поставили заслон на пути неумеренных ведомственных амбиций и интересов».

Собственно, описанию этих неумеренных амбиций и интересов и была посвящена основная часть статьи. В частности, тому, как Минлесбумпром не торопился с заменой мощностей БЦБК, а все внимание сосредоточил на прокладке трубопровода. Не дожидаясь ни экологической экспертизы, ни проектной документации, ни ее согласования с местными Советами и контролирующими природоохранными органами, десанты лесорубов даже начали готовить просеку для укладки труб. «Заваленная мертвым лесом просека вдоль байкальского берега отчетливо разграничила две позиции, два подхода — технократов и хозяев этой земли» — такой вывод был сделан в заключение статьи.

Каким был ответ на нее ведомства, нам с Владимиром Семеновичем осталось неведомым. А вот реакция Ситникова нас буквально ошарашила. Он обратился с письмом к главному редактору «Известий» Ивану Лаптеву с требованием ни много ни мало: «убрать из области корреспондента Сбитнева». За что?  За то, что в статье были такие строки: «Еще несколько месяцев назад сборщиков подписей здесь воспринимали почти как нарушителей общественного порядка, а сегодня партийные и советские работники были в одной колонне с манифестантами».

Но ведь действительно с нами — во всяком случае, до гастронома № 1 на Карла Маркса — шел упомянутый выше секретарь обкома Виктор Павлович Иваницкий, а также шагали другие партийные функционеры и активисты, не говоря уже о советских работниках. 10 декабря того же 1987 года в телевизионной передаче «Откровенный разговор», отвечая на вопрос, почему обком партии негативно относится к движению в защиту Байкала, Ситников пояснил, что по-прежнему считает «проведение митингов и манифестаций нецелесообразным, а поведение их организаторов подстрекательским и провокационным». И далее он сказал: «Известия» дошли до маразма, сообщив, что партийные и советские работники шли в колоннах. Я заявляю: никто не шел!».

Конечно, никто моего коллегу Владимира Сбитнева из области не убрал. А упертость Василия Ивановича в вопросе о Байкале дорого ему стоила: буквально через два месяца он был вынужден уйти с поста первого секретаря обкома партии, и его направили послом в Монголию. А ведь был он еще далеко не старым человеком — в 1987-м ему исполнилось 60 лет.

И надо отдать должное: он, как уже в нынешнее время Дмитрий Мезенцев, сделал немало для того, чтобы Иркутск похорошел, встречая юбилей, — тогда 300-летие присвоения ему статуса города. Был достроен музыкальный театр, замороженный при его предшественнике Н.В.Банникове, преобразились стадионы «Труд» и «Динамо», были реконструированы инженерные коммуникации в центре города.

Но испытания гласностью Ситников не выдержал. Да и пункт восьмой вскоре после его отставки был исключен из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Владимир Ходий, специально для «Байкальских вестей»