Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Магические встречи Марины Свининой

14 октября, 2019

В фойе Иркутского музыкального театра имени Н.М. Загурского тихо – до спектакля несколько часов. Здесь недавно закончен монтаж очередной выставки работ известного театрального фотографа Марины Свининой, и пространство не кажется безлюдным: с портретов на нас глядят выразительные лица артистов. У каждого портрета, у каждой фотокартины своя история, ощутимая в излучаемой ими живой энергии. Мы беседуем с Мариной, и загадочный театральный мир становится ближе.

0.jpg

Любимые лица

Перед нами портреты – пронзительные, завораживающие глубиной погружения в самую «сердцевину» человеческой души.

– Марина, как артисты реагируют на фото с такими неожиданными эмоциями?

– Артистам это очень нравится. Как-то Гарри Гродберг – а он вообще близко к себе никого не подпускает – увидел свой портрет, снятый в зале почти на бегу, и расхохотался как мальчишка. После этого мы подружились.

– Валерий Золотухин – он ведь такой и есть! Вы увидели и показали самую его суть. Трудно сделать такой портрет?

 – Я двадцать лет назад начала целенаправленно работать над портретом: приучала глаз, руки, сознание к тому, как меняется человеческое лицо. Смотрела на людей и думала как скульптор, но со светом, с ракурсами, с оптикой. И в подсознании появилась определенная программа. Теперь я с любого человека могу снять портрет, причем с лету.

– От вас, наверное, ничего не скрыть…

– Наверное (улыбается).  Спасает то, что у меня нет специальной программы… анализа, что ли… То есть анализ не работает в негативную сторону. Я принимаю человека абсолютно и скорее откажусь снимать, чем, прикасаясь к нему, наврежу вольно или невольно. Кто-то свыше мне внятно объяснил, что, когда с человеком ты работаешь с любовью и приятием, ты ничего не нарушаешь в его личной структуре и даже можешь быть целителем, помочь ему выйти из тяжелой внутренней ситуации.

– Да, наверное, это возможно. Увидишь себя вот так, по-новому, и многое поймешь…

– Да.

8-1.jpg8-2.jpg

– Василий Лановой у вас такой лукавый, с хитринкой. Он тут позировал?

– Нет, это была какая-то пресс-конференция. Несколько мгновений он вот таким и был.

– А Виталий Венгер? Ведь он тут явно «играет»?

– Да. Тогда было конкретное: «давайте поиграем»… Это, конечно, вполне он, но в какой-то из своих ипостасей.

– Алиса Фрейндлих тут изумляет своей открытостью.

– Тут была забавная ситуация. То ли в антракте, то ли после концерта мы с коллегой-фотографом зашли к Алисе Бруновне в гримерку, и он начал буквально прыгать вокруг нее как обезьянка с камерой, чуть не в лицо ей лезть, энергетически толкая ее с каждым щелчком… Она испуганно вжалась в кресло, я тоже испугалась, прислонилась к дальней стенке. Он «отпрыгал» свое, вылетел, и Алиса Бруновна с ужасом подняла на меня глаза. Я говорю: «Так. А теперь обе выдохнули…», а она: «Боже, что это было?»

– Такая ранимая и беззащитная…

– Да, такой я ее и увидела. Это расплата за талант – жить совершенно «без шкуры»... Но это позволяет пропускать через себя абсолютно невероятные вещи. Ты должен положить на алтарь всего себя, все личное и остаться пустым, бездонным. Только тогда к тебе что-то придет.

– Владимир Соколов… Таким мы его и помним.

– Да, у меня два портрета, ставших символами. Один – Володин, он выгравирован на воротах Театра Пилигримов, а второй – портрет Анатолия Кобенкова, теперь он символ поэтического фестиваля.

8-3.jpg8-4.jpg

– А какое лицо у Константина Райкина… Детское, доверчивое, «растопыренное», как он сам говорит. Он тут совсем ребенок! Как вы этого добиваетесь?

– Работа с артистами предполагает очень тонкое партнерство. Если два артистически настроенных сознания взаимодействуют, то 99 процентов слов говорить просто не нужно, люди чувствуют друг друга на уровне интуиции, подсознания.

 Артисты мгновенно считывают партнерскую энергетику и все, с чем ты к ним пришел. Они понимают очень глубокие вещи. И я прихожу к ним тоже как к партнерам, без амбиций, абсолютно открытая. Они, особенно после спектакля, с этой их усталостью, действительно беззащитны…. И я как будто обнимаю их со всей нежностью и ничего от них не требую. Просто говорю: «Давай друг другу в глазки посмотрим».

О душах спектаклей…

Особое место в экспозиции занимают фото спектаклей. Это больше, чем фото спектакля: перед нами сложный, динамичный синтез цвета, динамики, энергии и драматизма. Каждая работа – это выхваченное из пластической ткани спектакля движение; оно наполнено эмоциями и подчинено неповторимому ритму. Это делает запечатленные мгновения театрального действа почти мистическими.

– Как снимаются такие сложные в композиционном плане кадры?

– Знаете, только четыре из этих фотографий цифровые, с последних спектаклей, остальные сняты на фотопленку одним кадром и практически «вслепую». Такова техника мультиэкспозиции. Это сродни ясновидению. Получается нечто уникальное, как будто удается поймать и «показать» душу спектакля. У этих кадров нет дублей, каждый уникален в своем роде.

8-5.jpg8-6.jpg

 О счастье и о любви

Все фотографии, в том числе портреты знаменитых артистов, сделаны Мариной в Иркутске. «Ни за одним кадром я никуда не ездила», – говорит автор, тем самым подчеркивая, насколько насыщена театральная жизнь нашего города. Но в экспозиции есть и сугубо местные кадры. Лица Олега Мокшанова, Вячеслава Михайлова и Олега Тупицы напомнили эпоху, которую местные театралы называют «Кокоринской» и вспоминают с особым теплом.

– Марина, похоже, ТЮЗ тех лет оставил в вашей душе неизгладимый след?

– В 1983 году, еще практически ничего не умея, я пришла в ТЮЗ к Вячеславу Кокорину. Я тогда училась и самой фотографии, и психологии; училась на живой практике театра. Театр научил меня навыкам режиссуры, научил понимать, как в процессе взаимодействия с артистами рождается идея и как ее передать партнеру. И именно репетиционному процессу, как обучающему, я благодарна больше, чем остальным. Я ведь даже университет бросила, чтобы ничто не отвлекало и чтобы меня, не дай бог, не научили чему-нибудь ненужному (улыбается). Иркутский ТЮЗ для меня по-прежнему самый близкий театр. Там меня пробирает какая-то особая вибрация, там я чувствую, что я дома.

– А с чего вообще все начиналось? Как театр пришел в вашу жизнь?

– Чтобы полюбить театр по-настоящему, туда должен привести человек знающий и любящий. Тогда состоится «открытие» театра. У меня такая магическая встреча с театром состоялась в 1976 году, когда преподаватель литературы привел нас на спектакль ТЮЗа «Милый Эп» по Геннадию Михасенко. После спектакля был разговор с актрисой Галиной Ощепковой и режиссером Борисом Преображенским. Встреча с Преображенским полностью перевернула мое сознание. Вот в это мгновение – когда мы с ним стояли друг против друга – театр и вошел в мою жизнь навсегда. Если бы не театр, я бы не осталась в фотографии.

– Что вы почувствовали, когда впервые осознали себя состоявшимся художником?

– Меня очень долго убеждали, что я ничего не умею и никогда не научусь. И когда я почувствовала, что люди театра общаются со мной на равных, ощутила сначала… что-то вроде когнитивного диссонанса (улыбается).

– Чего тут больше – радости или ответственности?

– Это большая ответственность. Каждая такая встреча уникальна, все происходит здесь и сейчас, возможности исправить ошибку не будет.

– Страшно не бывает?

– Нет. Если боишься – нет смысла начинать.

– Ваша выставка расположена в Иркутском музыкальном театре. Очевидно, это не случайно. Что вас связывает?

– Многое, включая общую историю. Одно время я была в этом театре штатным фотографом. Музыкальный театр мне очень интересен. В его основе синтез, а потому здесь требуется особая концентрация – надо наблюдать за всем сразу и при этом делать что-то свое. В музыкальном театре, если сравнивать его с драматическим, больше «массы», зрелищности, и это зрелище чрезвычайно сложно! Люди, которые умеют это все построить на сцене, – большие мастера. У режиссеров музыкального театра феноменальное сознание, они способны выстраивать на сценической площадке миры удивительной сложности и руководить ими.

– А на чем вы учитесь сегодня?

– Театр и по сей день самый главный мой учитель. Он корректирует и углубляет во мне очень многие вещи, не дает возможности испугаться своей «инаковости» и все бросить. Театр – это моя любовь, моя семья, мой дом.

8-7.jpg

Беседовала Татьяна Микова, специально
для «Байкальских вестей».

Фото Марины Свининой.

На фото: Марина Свинина;

Народный артист России Валерий Золотухин
в Иркутской филармонии. 2012 год;

Народный  артист СССР Василий Лановой. 2012 год;

Народный артист России Виталий Венгер. 2012 год;

Народная артистка СССР Алиса Фрейндлих. 1996 год;

Народный артист России Сергей Безруков. 2015 год;

Народный артист России Константин Райкин. 1995 год;

Евгений Алешин в спектакле «Монте-Кристо. Я – Эдмон Дантес»
Иркутского музыкального театра имени Н.М. Загурского. 2019 год

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии