Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Непокоренное сердце

19 января, 2012

 

11 января исполнилось 70 лет иркутскому правозащитнику

 

Грустно становится, когда думаешь о том, что многие знакомые, жизненные пути которых так или иначе пересекались с твоими собственными, кто раньше, кто позже уходят из жизни. Два года назад не стало первого правозащитника Иркутска Геннадия Константиновича Хороших, прожившего после своего 68-летия несколько дней. Наверное, этот возраст был записан для него в Книге судеб.

 

…Мы думали о нем, вчитываясь в строки, оставленные Геннадием Константиновичем:

Как красив этот мир утром ранним,
Как загадочен человек.
Я прощенья прошу — в покаянье,
Чтоб душа стала чистой, как снег…

Почему стала? Чистой и очень совестливой была у него душа. Не случайно, работая на Севере, Дальнем Востоке, занимая должность председателя комиссии по правам человека при губернаторе Иркутской области, он все время писал стихи, любил слушать классическую музыку и — говорить о литературе.

 ***

Он хотел и мог бы стать журналистом, поступил по окончании школы в Иркутский государственный университет, — но не случилось. Обостренное чувство справедливости не позволило мириться с лицемерием и ханжеством, процветавшими в СССР. В 1962 году студент первого курса, увлеченный новыми веяниями в искусстве, он организовал в университете выставку иркутского художника-сюрреалиста Сергея Старикова, известного в городе тем, что думал он протестно, шагал не в ногу.

В аудиторию, в которой были развешаны картины, набилось множество любопытных студентов, не вместившиеся толпились в коридоре. Один из преподавателей, считавший себя «солдатом партии», приказал немедленно разойтись. Тогда Хороших попросил аудиторию проголосовать за или против открытия выставки. «Это было первое свободное голосование в отдельно взятом университете», — посмеиваясь, рассказывал потом Хороших.

Начались выступления, студенты говорили ярко, хлестко… Давно не было так интересно на университетских дискуссиях. Организатор в своем выступлении тоже говорил — о том, что художник имеет право на свободу творчества, свободу слова, призывал к отмене цензуры, цитировал Вознесенского: «Художник первородный — всегда трибун, в нем дух переворота и вечный бунт…»

За выставку его крепко пожурили, а исключили позднее — за то, что, будучи бригадиром студенческого стройотряда, потребовал для работы лопаты и вилы. Многие тогда по-своему понимали, что стоит за требованием этого «хозинвентаря».

 *** 

В университет он вернулся через год, а вскоре вновь был исключен. Геннадий Хороших стал содокладчиком диспута на тему «Время и мы». К аудитории обратился с девизом: «Не оглядывайтесь назад, может быть, за вами погоня». Он говорил о свободе выбора, многопартийности, обо всем том, о чем многие думали, но не решались произносить вслух. Дискуссия «Время и мы» стала для  Хороших выбором собственной судьбы.

Лишившись круга общения, растеряв друзей, он решился уехать в далекий северный город Мирный. В геологической экспедиции был буровым мастером, в пятидесятиградусный мороз жил в палатке. Там же написал письмо в защиту Солженицына. Друг, Вилен Очаковский, отвез это письмо в Москву Евгению Евтушенко, который опубликовал его на Западе.

Узнав новость, Геннадий Константинович решил: все равно сошлют, — и поехал в Певек — город на берегу Северного Ледовитого океана, где строил дома, бурил скважины и… начал учиться в Магаданском педагогическом институте. По окончании филологического факультета устроился работать в Дом пионеров небольшого городка Сеймчанска, где организовал кружок юниоров, прославившийся тогда на всю Магаданскую область.

Работе на Севере Хороших отдал около десяти лет своей жизни. В 1981 году вернулся в Иркутск, а в 1982-м был арестован его товарищ Борис Черных — «за клеветничество и самиздат». Геннадия Константиновича вызывали в КГБ, требовали дать показания, он упорствовал. Ждал, что придут и за ним, но его не тронули. Все время, что Борис находился в местах не столь отдаленных, Геннадий с ним переписывался, как и с Виленом Очаковским, тоже угодившим в такие же «места» и примерно по тем же статьям, что и Черных.

***

Незаметно в жизнь россиян ворвался ветер перемен, все начало меняться, бурлить, выливаться потоками воды, будто вырвавшейся на свободу из затворов плотин. Перестройку Геннадий Константинович принял спокойно, был и определенный скепсис: не могут бывшие руководители КПСС стать полноценными демократами. Он все еще считал себя диссидентом — человеком, противостоящим любой власти. В 1991 году впервые вышел на трибуну митинга, произошло это после путча, устроенного ГКЧП. Он понял, что отсиживаться больше нельзя.

В 1996 году был издан Указ «О некоторых мерах государственной поддержки правозащитного движения РФ». По всей стране стали создаваться комиссии по правам человека. В иркутской комиссии при губернаторе Юрии Ножикове Геннадий Хороших стал заместителем председателя на общественных началах, позднее Борис Говорин назначил его председателем.

Началась непростая работа, часто на ощупь, потому что никто не знал, по каким направлениям надо развивать деятельность, которая в СССР не признавалась. Общение с людьми подсказывало, что нужно делать. В отчете о работе комиссии по правам человека за 2004 год есть графическое распределение обращений по вопросам гражданского законодательства. Вопросы были разные: нарушение прав ребенка, жилищное законодательство, вопросы социальной защиты, отказ в признании российского гражданства и многие другие.

Хороших проводил огромную работу по защите прав человека. Комиссаром по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблесом он был признан одним из лучших правозащитников России. Это было естественно, да и как еще могла сложиться карьера Хороших, в основу которой были заложены его стойкое неприятие тоталитарного режима государства, его бунт против времени, с которым надо было смиряться.

Сегодня многие благодарны Геннадию Константиновичу за помощь, за участие в их судьбе. Благодарна и мать осужденного, который, отбывая срок в Плишкино, не выходил из штрафной камеры лишь потому, что чем-то не нравился начальству. В результате вмешательства и помощи Хороших парня перевели в другую колонию, где к нему стали относиться без предвзятости. Подобных примеров можно привести множество.

***

К концу жизни иркутскому правозащитнику пришлось уехать в Севастополь, помогать больному старшему брату, оставшемуся одиноким. Сердце его рвалось в Иркутск, где остались любимые дочери, пять внуков, жена. Непокоренное сердце не выдержало, остановилось в городе на берегу Черного моря, вдали от Байкала. Но иркутяне помнят его — не могут не помнить…

Август мой, август, нет, я не горюю,
Просто стою я. Просто смотрю я,
Как на Земле без меня.

 

Светлана Жартун, «Байкальские вести».

Фото Любови Сухаревской, «Байкальские вести».

На фото: Геннадий Хороших.
Иркутск, 1 ноября 2007 года

 

 


Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии