Ночные побои — оптом и в розницу...

Конфликт, который осенней ночью возник между двумя гражданами, могли бы без особых последствий для его участников разрешить подоспевшие сотрудники вневедомственной охраны. Но люди в погонах при исполнении должностных обязанностей лишь усугубили ситуацию...

История, которую я хочу сейчас рассказать, началась около полуночи 2 ноября 2009 года. Житель Нижнеудинска Владимир Легусов шел домой и остановился у киоска, работающего круглосуточно. Его внимание, как он поясняет, привлекла девушка, которая пыталась достучаться до продавца киоска. По словам этой незнакомки, киоскерша якобы взяла у нее деньги, но нужный товар не выдала и денег тоже не возвращает.

Решив помочь девушке, Легусов попытался усовестить продавца, но тут из киоска выскочил мужчина (как потом оказалось, это был Максим Тимофеев) и набросился на Легусова. Завязалась потасовка... Киоскерша — Елена Панечкина — нажала тревожную кнопку, и к месту событий примчалась машина вневедомственной охраны. По некоторым данным, машин якобы было даже две, соответственно, и два экипажа. Одного из подоспевших служивых людей продавец Панечкина знала: учились в одной школе.

По каким-то приметам, известным только им, сотрудники вневедомственной охраны, видимо, опознали того человека, который представлял реальную угрозу общественной безопасности в этот поздний вечер. Под эти приметы, похоже, подпадал Легусов, потому что его задержали с применением силы и, если судить по полученным им телесным повреждениям, с применением спецсредств. К таковым, судя по всему, следует отнести резиновые дубинки и наручники.

Цитата из жалобы Владимира Легусова на имя президента РФ Дмитрия Медведева, Генерального прокурора РФ Юрия Чайки, руководителя СКР Александра Бастрыкина и главы российского МВД Рашида Нургалиева: «От сильных ударов по голове я упал на землю лицом вниз и не мог защищать себя, но удары по затылку и по всей спине продолжались до тех пор, пока я не потерял сознание. Я пришел в себя... в двигающейся машине, которая скоро остановилась... во дворе Нижнеудинского ОВД, и меня завели в помещение милиции (ныне — полиции. — Авт.), где сняли наручники... От сильных болей в голове и по всему телу я чувствовал себя плохо и попросил вызвать врача, который сделал какой-то укол и увез меня в больницу, где мне оказали медпомощь...».

Пару дней спустя домой к Легусову пришли Елена Панечкина и Валерий Гвоздев, собственник киоска, возле которого произошел конфликт. Киоскерша стала извиняться за все, что случилось с Легусовым. Дескать, если бы она не нажала тревожную кнопку, то машина с сотрудниками вневедомственной охраны не приехала бы и они не избили бы Легусова. Не чувствуя себя настолько хорошо, чтобы вести хоть какие-то разговоры, Владимир Михайлович предложил гостям перенести беседу на более поздний срок, когда его самочувствие улучшится.

Через несколько дней Легусов в сопровождении Гвоздева пришел в киоск и побеседовал с Панечкиной. Весь разговор Владимир Михайлович благоразумно записал на диктофон, который, как одна из опций, входил в комплектацию его мобильного телефона. Вся беседа заняла около 19 минут. В течение этого времени Елена Панечкина не только отвечала на вопросы, но и отпускала товар и даже успевала отвечать на мобильные звонки. То есть вела себя совершенно естественно и ни в малейшей мере не казалась чем-то смущенной или испуганной.  По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление от прослушанной аудиозаписи.

Вот лишь несколько фраз из того, что говорила Панечкина, отвечая на вопросы Легусова: «Вот вы так лежите... Я говорю: вы что, убили его? Они: не переживайте, одыбает...»; «Я говорю: вы чего сделали вообще?.. Дубинками стали бить, было при мне...»; «Кто бил — я их не знаю...»; «По-моему, их было человек пять...»; «Машин было две, да-да!»; «Они выскочили и давай вас дубинками бить».

В припадке откровенности киоскерша говорила, что не слышала, чтобы Легусов как-то оскорблял подъехавшую охрану, что он, дескать, даже не успел бы никого оскорбить: избиение началось сразу, как только служивые люди выскочили из машины.

Вопрос Легусова: «Ты хорошо все помнишь?». Ответ: «Да».  Вопрос: «Можешь подтвердить?». Ответ: «Да, даже не переживайте!».

И еще несколько фраз: «Ко мне приезжали и уже пугали... Не буду говорить, кто приезжал...» Уточняющий вопрос Легусова: «Тебя запугали?» Ответ: «Да!»

Похоже, безжизненно лежащее на земле тело человека произвело на киоскершу такое сильное впечатление, что она в ходе 19-минутной беседы не менее десяти раз произносила примерно такие слова в адрес сотрудников вневедомственной охраны: «Вы что же, убили его? Вы чего наделали?». А те успокаивали впечатлительную дамочку: «Очухается!..».

Еще раз напомню читателям: эта беседа состоялась в первой декаде ноября 2009 года...

Имея на руках такой сильный козырь, как аудиозапись объяснений главного свидетеля, а также заручившись обещанием этого свидетеля рассказать следователю, как все было на самом деле, Владимир Легусов мог не сомневаться: ему удастся привлечь к уголовной ответственности двух, по крайней мере, служивых, которые особенно усердствовали в процессе «силового задержания». Этими усердными сотрудниками, по предположению потерпевшего, являются Д.Шагин и А.Шадрин.

Впрочем, пока не будем спешить расставлять акценты: кто потерпевший, а кто подозреваемый или обвиняемый. Скоро только сказка сказывается, а вот дело (если оно уголовное) порой делается (читай: расследуется) медленно — со скрипом, с пробуксовками...

Встретившись с Владимиром Легусовым, выслушав его скорбную историю, ознакомившись с внушительным комплектом всевозможных документов, я счел необходимым задать ему прямой вопрос: зачем он ввязался в эту затяжную войну с правоохранительными органами? Ну избили его, как врага народа... Он не первый и не последний... Разве он не знает, что бросать перчатку людям в погонах — себе дороже?

Ответ Легусова был именно таким, каким я его и ожидал услышать. Владимир Михайлович сказал: я не совершал ничего предосудительного, я не преступник, я обычный гражданин, права которого защищает Конституция России. Вот я и хочу, чтобы в моем конкретном случае права гражданина Легусова были защищены. А те, кто на эти права покусился, должны быть наказаны. По закону. И по справедливости...

Но в истории с Владимиром Легусовым ни законность, ни справедливость не торопились торжествовать...

Похоже на то, что сотрудники вневедомственной охраны, качественно отделавшие дубинками гражданина Легусова, несколько озаботились результатом своих «трудов». Если судить по тем фотографиям, которые я смотрел, на теле Владимира Михайловича не осталось живого места. Огромные синяки и кровоподтеки покрывали грудь, живот, спину, «украшали» предплечья...

Видимо, придется как-то объяснять прокуратуре и, возможно, суду появление этих красноречивых свидетельств прямого «контакта» Легусова с работниками вневедомственной охраны.  Но в конечном счете к уголовной ответственности был привлечен... Легусов, которому сначала инкриминировалась ст.  318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти), а потом были попытки вменить ему еще две статьи: за побои и заведомо ложный донос (ст. 116 и ст. 306 УК РФ соответственно).

Гораздо сложнее оказалось привлечь к уголовной ответственности Шагина и Шадрина. Следователи Нижнеудинского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета РФ по Иркутской области никак не желали находить в действиях Шагина и Шадрина состав преступления. Дескать, они не превышали свои должностные полномочия и не злоупотребляли ими же.

По мнению Владимира Легусова, следователи просто издевались над ним. Вот выдержка из уже процитированной мною ранее жалобы Владимира Михайловича на имя Дмитрия Медведева и трех других высших должностных лиц государства: «Фотографии со следами побоев на спине, свидетельствующие об избиении меня лежащим на земле лицом вниз, следователь Грудинин А.А.  предложил показать его девушке. Также были проигнорированы и другие мои доводы, на которые следователь Грудинин А.А.  пояснил, что такова установка руководства и, хотя он все понимает, от него ничего не зависит...»

А как же козырный туз потерпевшего — аудиозапись разговора с киоскером Еленой Панечкиной? Этот козырь следователями был дезавуирован с легкостью необыкновенной. Правда, для этого потребовалось, видимо, чтобы к главному свидетелю еще разок (а может, и не разок?) наведались некоторые серьезные люди.  Потому что ничем иным я не могу объяснить те показания, которые свидетель дала следователю, прослушав аудиозапись с собственными откровениями.

Цитата из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного и.о. руководителя Нижнеудинского межрайонного СО СУ СК РФ по Иркутской области Э.Семеусовым:

«То, что она (Е.Панечкина. — Авт.) рассказывала Легусову при разговоре в киоске, исходя из прослушанной аудиозаписи разговора в части того, что к ней приезжали сотрудники милиции, запугивали ее, на самом деле этого не было. Она придумала данные обстоятельства и рассказала так Легусову, поскольку при разговоре с Легусовым она растерялась и говорила последнему что попало на ум...  Сказанное ею Легусову, что сотрудников милиции было больше, чем двое человек, и о том, что к киоску подъезжало два служебных автомобиля, она выдумала, так как растерялась...».

И так далее, и тому подобное...

Установить реальные события, происходившие осенней ночью в 2009 году, могла бы очная ставка между Легусовым и Панечкиной. Но следователи почему-то (почему?!) отказывались проводить это важное следственное действие, и лишь большая настойчивость потерпевшего дала результат: очная ставка между Легусовым и Панечкиной состоялась — аж 2 июня 2010 года! От некоторых своих откровений киоскерша отказалась, но вынуждена была подтвердить, что сотрудники вневедомственной охраны били дубинками Легусова.

Однако и эти показания не принесли ожидаемого эффекта: в возбуждении уголовного дела в отношении Шагина и Шадрина было отказано в очередной раз!.. Таких постановлений — об отказе в возбуждении уголовного дела — было вынесено несколько, все они отменялись прокуратурой. Последнее аналогичное постановление (от 14 марта 2011 года) было вскоре, 27 апреля, как необоснованное отменено первым заместителем прокурора Иркутской области А.Ворониным.

Владимир Легусов обратился в Нижнеудинский городской суд с жалобой на постановление следователя С.Писарева об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников вневедомственной охраны, избивших его. Суд признал незаконным бездействие следователя, которое выразилось в нарушении процессуальных сроков проведения доследственной проверки и непринятии по делу законного и обоснованного решения. В постановлении суда сказано: «Общий срок проверки заявления Легусова... от даты его подачи до настоящего времени составил более восемнадцати месяцев, что является нарушением не только процессуальных, но и разумных сроков...» (выделено мною. — Авт.).

Похоже, в этой долгой истории для Владимира Легусова наступил очевидный перелом. Редакция намерена держать ситуацию под контролем.

Юрий Удоденко, «Байкальские вести»