Служить театру не играя…

Театр начинается с вешалки — и не только с той, где мы, зрители, оставляем свои пальто, но и с той, на которой вывешиваются костюмы актеров. Иначе говоря, театр начинается далеко по ту сторону кулис. И об этом сегодня наш рассказ. А его героиня — заведующая пошивочным цехом драматического театра имени Н.П.Охлопкова Ирина Рудовская, которая отмечает свой юбилей.

— Ирина, давай перенесемся в юность и вспомним, как начиналась театральная биография.

— Мне всегда нравилось шить. После школы я закончила Ангарский техникум легкой промышленности по специальности «техник-технолог». Но еще до этого я, как и все девчонки нашей страны, мечтала быть артисткой, даже экзамены в театральное училище сдавала, первый тур прошла, но…

Может, сама судьба отвела тогда, подсказав, что это не мое. Не знаю. Служить театру ведь можно, не только играя на сцене. И хорошо, что это вовремя понимаешь. А то, что буду работать в театре, я знала точно — интуиция подсказывала. И вот однажды на здании музыкального театра вижу объявление: требуются закройщицы в пошивочный цех. И так совпало, что мой день рождения, 18 октября, стал моим первым рабочим днем в театре.

Я решила, что это добрый знак. Прихожу: сидят в большом пошивочном цехе женщины, как тогда показалось, все пожилые, серьезные, умудренные опытом, сосредоточенные, каждая над своей машиной. Но я как-то органично влилась в работу, все было интересно. Портниха, конечно, не из легких профессий. А где они, легкие? Ничего и нигде не добьешься, не затратив своих сил.

— А чем еще запомнился тот первый рабочий день?

— На меня тогда сразу «повесили» девять платьев! Ставили спектакль «Товарищ Любовь» по пьесе «Любовь Яровая», нужно было шить платья для гимназисток. Вот так, не успев прийти в себя от «осознания своего театрального счастья», я с головой ринулась в работу. Так пролетело двадцать лет…

— И сколько же спектаклей за эти годы выпустила?

— О, кто бы посчитал?! Я же не записывала! За тридцать с лишним лет работы в театре… Представьте это количество. А потом я перешла в охлопковский театр.

— А в детстве приходилось бывать в драматическом?

— Конечно! Часто ходили классом, с учительницей. Помню один из спектаклей — «Василиса Прекрасная». Смотрели и на сцену, и, конечно, друг на друга: шушукались, смеялись над мальчишками. Однажды в антракте я чуть не заблудилась в лабиринтах театральных коридоров: народу много, шум, гам, суета, дети с пирожными бегают, кто-то кого-то уже потерял… С тех пор я немножко боюсь этих лабиринтов, коридорчиков с низкими сводами… Я шучу, конечно, ведь именно в этой уникальной, особенной архитектуре театра — одна из его загадок, его тайн. Таким и должен быть театр.

Что интересно — работая в музыкальном, я все время думала о драматическом, да и мама мне постоянно говорила: сходи в театр Охлопкова, узнай о работе. Прошли годы, я действительно сюда перешла, чему теперь очень рада. Мама всю жизнь проработала юристом в суде Октябрьского района, люди ее очень уважали, до сих пор многие иркутяне ее помнят. А я ведь тоже сначала по маминым стопам хотела идти, юристом стать, некоторое время работала в судебных органах, даже поступила на юрфак госуниверситета, но… Жизнь распорядилась по-своему. И слава богу.

— Ира, вот мы с тобой разговариваем, но ты и минуты не сидишь без дела, твои руки все время чем-то заняты…

— Нужно срочно эту юбку актрисе укоротить. Ремонт костюмов отнимает уйму времени, но это тоже наша работа.

— А что сегодня представляет собой пошивочный цех?

— У нас установлены современные машины, удобнее старых — «Подольска», «Зингера», очень тяжелых в работе, неповоротливых. И по-прежнему здесь  большие раскроечные столы, утюги, манекены, рулоны тканей, лекала, выкройки, костюмы, готовые к примерке… Как во всех пошивочных всех театров мира. Но есть одна особенность: у каждого мастера — своя машина, а у машины — свой характер. Каждая швея привыкает именно к своей машине, приноравливается, находит с ней общий язык.

— Ира, я слышала, что в твоих костюмах ребята из детского дома творчества выступают?

— Да, я придумала и сшила костюмы для вокально-эстрадной студии «Шанс», для ансамбля «Элегия», трио «Ретро», студии «Капель». Дети принимали участие в фестивале Москва-Байкал-транзит и как яркий и талантливый коллектив прошли в финал, а в номинации «костюмы» была отмечена моя работа. Музеи декабристов и краеведческий заказывают мне пошив исторических костюмов.

— А кто и где учит шить старинные костюмы, те же фраки, к примеру?

— Учишься сам, в современных журналах мод этих выкроек не найдешь. Приходится доходить до всего самостоятельно. Разыскиваешь старинные модные журналы, изучаешь старые театральные фраки, отслужившие свой век. Исторический костюм — это ведь особый крой.

Да и к актерам нужен индивидуальный подход, мы стараемся быть с ними тактичными и лояльными. Главный человек в театре кто? Актер. Ради него и существуем все мы, театральные цехи. Иногда с одной вещью полдня провозишься — и все идет с таким трудом и муками… А бывает — все как по маслу!

Так что мыслями я постоянно в своих проблемах, особенно перед премьерой. Ведь кроме мастерства в каждую сшитую тобой вещь вкладываешь частичку души, иначе нельзя. И всякий раз, выпуская спектакль, нервничаешь, ночами не спишь, а когда актеры выходят на сцену, бежишь посмотреть из зала: выигрышно ли смотрится костюм, как плечики сели, как подолы выровнены. И нет этому конца, и всегда рвешься что-то переделать. Ведь костюм должен помогать актеру донести образ, и мы стараемся, чтобы им было удобно в тех вещах, которые мы для них сшили.

Иногда приходишь домой и без сил падаешь на диван; но приходит утро, снова едешь на работу, и вот уже на подходе к театру проступает знакомый силуэт здания, его шпили, колонны, купол, окна… Смотришь — и на сердце теплеет, будто встречаешь давнего друга, а он улыбается тебе и дает новую энергию, новый заряд. И я тоже улыбаюсь ему в ответ…

Лора Тирон, специально для «Байкальских вестей».

Фото Анатолия Бызова, специально для «Байкальских вестей».
На фото: Ирина Рудовская