Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Там, за колючей проволокой...

09 июня, 2011

 


 

 

«От сумы да от тюрьмы не зарекайся!» — говорят в народе. Нельзя не согласиться с народной мудростью: времена меняются, жизнь уносится в светлые дали, изобретаются всякие чудеса и удобства, нарождаются новые поколения с новыми привычками и своими взглядами на жизнь, но сама эта жизнь не меняется (в глубине своей). Те же в ней опасности и тупики, те же взлеты и победы, все те же основополагающие принципы. Меняются формы, но суть остается прежней.

В России мыкаются по тюрьмам и по лагерям около миллиона человек. По-моему, это жуткая цифра. Миллион! Но мы не удивляемся. Подумаешь-ка, миллион! Некоторые помнят времена, когда в подвалы НКВД мог угодить любой гражданин СССР (без всякой связи с его образованием, партийностью и общественным положением), а с исторических мест проживания высылали целые народы! Едва ли не в каждой семье есть или были родственники, угодившие под этот молох. Да, так было — совсем недавно (по историческим меркам).

О неволе писали многие. Тот же Солженицын предпринял колоссальный труд, а его «Архипелаг» теперь читают во всем мире. Отдавая должное духовному подвигу писателя, все же отметим: теперь иные времена! И зона теперь иная, и заключенные уже не те. Одно дело — «Особлаг» середины двадцатого века с его бригадами, с подъемом в пять утра, с тяжелым физическим трудом на тридцатиградусном морозе, со скудным питанием и, главное, со множеством невинно осужденных людей, сидевших непонятно за какие прегрешения. И совсем другое дело — современный лагерь, где (при желании) можно изучать иностранные языки и писать целые диссертации, где никто не голодает и не гибнет от непосильного труда на лесоповале или в золотом забое на пятидесятиградусном морозе. Хорошо в таком лагере? Нет, все равно не хорошо. Неволя есть неволя. Клетка, как ты ее ни лакируй и ни покрывай золотом, все равно останется клеткой. Подъем по звонку, хождение строем, одинаковые черные робы и одинаковые стрижки, однообразие быта и горечь в душе — вот что такое современный лагерь.

Между тем мы почти ничего не знаем о современных лагерях. Что это за чудо такое? Что чувствует человек, попавший за колючую проволоку на десять или на двадцать лет?

 

Александр Наумов проделал большую и кропотливую работу: побеседовал со множеством людей, выслушал их поразительные истории, а затем оформил их в виде отдельной книги. Книга эта — не детектив и не роман, это даже не собрание реалистических рассказов. Это — череда исповедей, за которыми встают изломанные судьбы, оборванные жизни, слезы матерей и долгие годы тяжелых размышлений о случившемся. Герои размышляют и анализируют, когда уже ничего нельзя поправить. Сокрушаются, горюют, мысленно возвращаются в прошлое и пытаются исправить содеянное.

 

В отличие от Солженицына, Шаламова и множества других писателей, я не сидел в лагере, не мучился вопросами: «За что?» и «Как же это все случилось?», не считал дни до освобождения. И это, конечно, большой пробел в моем образовании и жизненном опыте. Но в лагере я все же побывал — в качестве экскурсанта. Несколько лет назад я был членом комиссии по помилованию, и мне довелось посетить несколько ИТЛ, расположенных в окрестностях Иркутска. Конечно, я толком ничего не понял тогда, но все же кое-что почуял (особенно когда проходил мимо столовой). А почуялась мне несвобода — во всей своей первозданности и полноте. Тройной забор по периметру, колючая проволока и караульные вышки тут и там, железные двери с крепкими замками, пронизывающие взгляды сотрудников лагеря и настороженные, угрюмые лица заключенных. Но что там делается у каждого в душе — бог весть. О чем думает вот этот верзила в черной робе — этого я никогда не узнаю. Вспоминает ли он свой дом, или думает о том, как выйдет из лагеря через энное число лет, а может, мечтает поскорее оказаться в какой-нибудь каптерке и заварить в большой алюминиевой кружке крепкий чай? Кажется ли ему неудобной казенная одежда или он вовсе ее не замечает, потому что давно к ней привык, равно как привык к лагерю и неволе? И что он думает о своем преступлении? Жалеет ли тех, кого обидел, кого погубил? Раскаивается ли?

Все это — тайна за семью печатями. Надо ли нам знать об этой тайне?

Человек — существо крайне любопытное. Ему интересно знать, из чего сделана Луна и что находится на дне океана. Его тянет на Северный полюс и на Соломоновы острова. Он непременно желает знать, как устроена Вселенная и из чего состоит он сам. И это совершенная норма для человека, ибо без этой любознательности не было бы ни эпохальных открытий, ни светлых горизонтов, ни окрыляющих надежд. Но вот рядом с нами находится незнакомый мир — огромное число людей живет в условиях несвободы, по особым законам, со своим уставом и понятиями. Что это за мир? Каковы его правила и каковы люди, его населяющие?

Интересно это? Очень интересно. Поучительно? Еще как! Ведь этот мир — частичка нашего мира. В том и этом мире живут одинаковые люди, и часто не отличишь одного от другого. Но вся проблема в том и состоит, что у нас очень мало информации об этом потаенном мире. Парадокс заключается в том, что о сталинских лагерях мы знаем в десять или даже в сто раз больше, чем о лагерях современных! Но сталинских лагерей уж нет давно, а современные лагеря — вот они, окружают со всех сторон.

И те, кто охраняет, и те, кто сидит, — очень неохотно раскрывают свои тайны. Первым это неинтересно, для них это рутина, серые будни, нелегкая и порой опасная служба. А для других такие признания тяжелы, как тяжел всякий рассказ о собственном позоре, о личном горе, о проступке, за который теперь приходится расплачиваться.

Если и пишут сегодня о неволе, если снимают фильмы про тюрьму, то это — коммерческие фильмы и олитературенные рассказы. В фильмах действуют герои-одиночки, добивающиеся правды-матки и совершающие чудеса изворотливости и героизма. В книгах — почти то же самое (и еще похлеще). Я не говорю, что такие фильмы и книги не нужны. Наверное, нужны, уж коли пользуются успехом у обывателя. Но я хочу заметить, что очень мало книг честных и правдивых, в которых действуют не супермены, не каратисты и бывшие спецназовцы, а вполне обычные люди, коих — подавляющее большинство. Честно рассказанная судьба отдельно взятого заключенного поучительна сама по себе! Бесхитростный рассказ о преступлении, взятый во всей полноте и естественности, интереснее любого детектива уже потому, что в этом рассказе — все правда, в нем пульсирует сама жизнь во всей естественности и наготе. Правда, ничего, кроме правды, — вот его главное и решающее достоинство.

Книга именно таких правдивых рассказов издана в Иркутске. Написал эту книгу Александр Наумов. Называется она бесхитростно: «Спецзона для бывших». Триста страниц, с которых звучат монологи осужденных. И не обычных осужденных, а бывших работников правоохранительных органов! Быть может, кто-то не знает, что бывшие милиционеры, судьи и адвокаты (совершившие преступления) попадают не в обычные зоны, а в специально для них созданные лагеря. Таких лагерей в нашей стране всего пять. В каждом из них больше тысячи заключенных. Итого — почти пять тысяч бывших сотрудников, сидящих за решеткой вот в эту самую минуту, когда вы читаете эти строки. Пять тысяч работников правоохранительных органов, совершивших уголовные преступления. Среди них люди с высшим образованием, командиры подразделений, участники боевых действий.

Одна из таких колоний расположена в Иркутске, прямо в черте города. Это широко известная в узких кругах «тройка». Я, кстати, в ней бывал, но не буду рассказывать, как в нее пробраться. (Все равно внутрь не пустят, а изнутри — тем более). Кстати сказать, побегов из таких колоний почти не бывает. С одной стороны, это не самый худший вид лагеря, а с другой, осужденные — люди неглупые, они понимают, что бежать им некуда и незачем.

О людях, сидящих в таких лагерях, и рассказывается в книге Александра Наумова. Точнее, заключенные сами о себе рассказывают. Автор лишь задает вопросы заключенным, поддерживает беседу — ненавязчиво и скромно. Зато сами рассказчики говорят подробно и правдиво о себе и своей жизни. Этим книга и интересна. Этим она ценна, поучительна. Пять десятков судеб открываются читателю. Фамилии рассказчиков не названы, но фамилии и не нужны. Главное, что мы точно знаем: есть такой человек, который жил там-то и делал то-то, и вот этот человек совершил преступление. Теперь он отбывает срок (20 лет, к примеру). Что он при этом чувствует? Почему совершил преступление? И как сделать так, чтобы преступлений больше не было?

Перескажу вкратце рассказ одного заключенного по фамилии Р. Он родился в Мурманске в 1968 году. Отец его — военный, дед — Герой Советского Союза, ему поставлен памятник в Мурманске. Сам Р. пошел по стопам отца и деда — после восьмилетки поступил в Суворовское училище в Ленинграде. Но не закончил — выгнали за драку. Р. возвращается в Мурманск, где заканчивает техникум, после чего пишет заявление в военкомат и отправляется служить в Афганистан. Участвует в боевых действиях, получает два ордена Красной Звезды, благодарность от Верховного Совета СССР и личное поощрение от М.С. Горбачева...

После Афгана Р. возвращается в Мурманск, его приглашают работать в КГБ. Вдруг выясняется, что Р. знает в совершенстве три языка — фарси, английский и норвежский. А еще он закончил художественную и музыкальную школы. Такой вот удивительно разносторонний человек. В общем, его с распростертыми объятьями берут на работу в органы госбезопасности. И все было бы отлично, если бы Р. не совершил сразу несколько преступлений, среди которых — убийство, разбой и кража. Понятное дело, Р. судят и сажают в спецзону. Не очень понятно при этом, зачем он пошел на преступления, когда перед ним открывалась отличная служебная перспектива!

Но вот что с ним было дальше. Попав в лагерь, он вел себя очень хорошо, так что его отпустили в отпуск домой. Он едет к жене за несколько тысяч километров. Но вдруг узнает, что его мать попала в больницу и ей срочно нужна операция, а на операцию нужны деньги. Он мчится к матери в Мурманск, находит деньги на операцию и спасает свою мать. При этом он не поспевает вернуться в свой лагерь, и его объявляют в розыск. Человек очень решительный, он решает скрыться (да и деньги за операцию нужно вернуть тем, у кого он их занял). Р. едет не куда-нибудь, а в Москву и там устраивается под чужой фамилией на работу не к кому-нибудь, а к «Славе Зайцеву»! Затем он становится директором базы отдыха, и даже работает в Ленкоме... артистом! И даже снимается в кино (в сериале «Адвокат»), а в Ленкоме играет в четырех спектаклях. Он возвращает долг, устраивает свою жизнь, женится на хорошей женщине. Все это продолжается восемь лет, пока его случайно не опознают и не возвращают обратно в лагерь. И вот он в прежней робе, спокойно и без утайки рассказывает о своих приключениях, словно речь идет о ком-то другом.

А вот пример другого рода. Обычный участковый милиционер (что-то вроде Анискина из известного фильма советских времен). Родился в 1940 году. Отслужил в армии, затем работал бетонщиком, плотником, крановщиком. Молодого старательного парня заметили и направили в систему МВД. Так он стал участковым милиционером. В звании младшего лейтенанта он приступает к работе в своем родном районе, где 26 населенных пунктов, пять совхозов и два колхоза — около пяти тысяч жителей. И вот он работает на одном месте двадцать два года. Имеет за службу несколько медалей и диплом «Отличник милиции». У него ни одного выговора, зато одни поощрения. Четыре срока был депутатом поселкового Совета. Одним словом — положительный, уважаемый человек.

В 1987-м он уходит на пенсию, тихо-мирно живет в своем поселке и совсем не думает о том, что судьба готовит ему сюрприз. А произошло вот что. 16 января 1997 года он получает на почте свою пенсию. Тут же рядом — односельчанин — Петрович (фронтовик и забулдыга). И этому Петровичу пенсию не выдали, какая-то заминка случилась. И все бы ничего, но вечером бывший милиционер идет на автобусную остановку (намереваясь съездить к сестре в город) и там случайно встречает Петровича. Тот болеет с похмелья и клянчит у нашего героя деньги на водку. Что же, бывший милиционер дает ему крупную купюру и просит принести сдачу (и заодно просит купить бутылку водки для сестры). Все нормально. Петрович уходит и вскоре возвращается. Но вот незадача, он покупает не водку, а самогон — ровно литр. Требуется сходить к нему домой и отлить половину для милиционера. Что же, они идут к Петровичу домой. А до автобуса еще полчаса. В доме они садятся на драные табуретки, разговаривают. Петрович пьет самогон, предлагает выпить милиционеру, но тот решительно отказывается. А сам достает из сумки сало, отрезает Петровичу (у того и закуски нет никакой)...

То да се, Петрович быстро пьянеет и выпивает весь самогон. Милиционер видит такое дело и собирается уходить — через пять минут автобус. Наклоняется к своей сумке и замечает краем глаза, как Петрович бросается на него с ножом, каким «свиней режут». Милиционер хватает его за руки, пытается образумить, но все бесполезно. У Петровича, по всем признакам, приступ белой горячки. Заканчивается все трагедией. Оба они — Петрович и бывший милиционер — валятся на пол, при этом Петрович натыкается шеей на свой же нож, повреждает сонную артерию и умирает от кровопотери. Милиционер бежит к соседу, вызывает скорую помощь и милицию.

Все закончилось обвинительным приговором в убийстве. Статья сто пятая, часть первая. Срок — восемь лет! Это при том, что на ноже нет отпечатков пальцев «убийцы». И не было никакого резона ему убивать односельчанина. Как хочешь, так понимай.

Книга «Спецзона для бывших» вся состоит из таких вот рассказов. Читать ее можно с любой страницы. Чтение захватывает, как захватывает все глубоко правдивое и верное. Жаль только, что издана книга мизерным тиражом – всего 200 экз. Ее надо бы издать миллионным тиражом, чтобы прочитали все, от мала до велика. Для многих это будет назидание, кого-то она убережет от рокового шага, а кое-кого эта книга заставит задуматься: все ли хорошо и ладно в нашем королевстве? Справедливы ли законы? Объективен ли суд? Всегда ли беспристрастны следователи? Оказывается, не всегда. И законы тоже не идеальны. Словом, всем нам есть над чем подумать.

Александр Наумов проделал большую и кропотливую работу: побеседовал со множеством людей, выслушал их поразительные истории, а затем оформил в виде отдельной книги. Книга эта — не детектив и не роман, это даже не собрание реалистических рассказов. Это — череда исповедей, за которыми встают изломанные судьбы, оборванные жизни, слезы матерей и долгие годы тяжелых размышлений о случившемся. Герои размышляют и анализируют, когда уже ничего нельзя поправить. Сокрушаются, горюют, мысленно возвращаются в прошлое и пытаются исправить содеянное.

Но мы все имеем возможность сделать свои собственные выводы из случившегося, при этом не будучи осужденными, не будучи оторванными от семьи и от нормальной жизни. Это грозное предостережение и урок всем тем, кто находится на воле.

Александр Лаптев, член Союза писателей России,
специально для «Байкальских вестей»

 

 

 


Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии