Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Театральное дело не угасает

02 ноября, 2010

Так считает профессор, режиссер и педагог Владимир Поглазов

К 160-летнему юбилею академического драматического театра имени Н.П.Охлопкова      
Сегодня на страницах "Байкальских вестей" мы предоставляем слово известному столичному режиссеру и педагогу Владимиру Поглазову, постановщику пьесы Чехова "Безотцовщина" в драматическом театре имени Н.П.Охлопкова.
 
Владимир Поглазов -- заслуженный деятель искусств, профессор
кафедры мастерства актера Московского театрального институтаteatr
имени Б.Щукина. За его плечами двадцать лет работы актером и
режиссером театра "Современник", почти сорокалетний стаж
работы педагогом, сотни и сотни выпускников, которые стали
известными и популярными актерами. Достаточно вспомнить
Евгению Симонову, Сергея Маковецкого, Сергея Жигунова...

Поглазов поставил десятки спектаклей на сценах России и за
рубежом. Дважды его спектакли были признаны лучшими на
фестивале театральных вузов Европы в 1996 и 2002 годах.

По прошествии нескольких месяцев после постановки
"Безотцовщины" Владимир Петрович снова приехал из Москвы в
Иркутск, но уже с иной миссией: вести уроки мастерства
актера на курсе, набранном при охлопковском театре совместно
с московским институтом имени Б.Щукина.
  
////-- Владимир Петрович, насколько интересна идея создания
такого курса при театре?

-- Идея замечательная! Мало того, она уникальна! Эта
уникальность в возможности вырастить молодые кадры для
большого сибирского театра. Когда молодые люди приезжают в
Москву учиться, они, как правило, обратно не возвращаются.
Москва -- это отдельная страна. Это мегаполис, который
затягивает, заглатывает и не отпускает. Конечно, их
привлекает внешний блеск, лоск, успешность, деньги,
сериальная известность -- вся эта мишура, золотая пыль.
Духовности там нет! И становится он актером на подхвате.
Счастлив, если где-то его лицо мелькнуло в третьесортном
сериале. Судьба многих печальна...
 
-- А что вы можете сказать о ребятах -- "новобранцах"
актерского курса?

-- Они мне интересны. Не буду забегать вперед и раздавать им
комплименты. Им предстоит много работать, очень много. А
способности у них есть. Они должны учиться профессии. У них
уже сейчас напряженный учебный график, плотный ритм. Может,
не все выдержат. Но те, кто дойдет до выпуска, пройдут
хорошую школу.

Несколько лет назад я был приглашен председателем
государственной аттестационной комиссии в Иркутское
театральное училище, на курс, которым руководил Геннадий
Викторович Шапошников. Посмотрел их дипломный спектакль
"Очень простая история", потом видел "Евгения Онегина".
Приехав в Москву, я рассказывал на кафедре, что был бы
счастлив, если б у меня на курсе были такие ребята и такие
дипломные спектакли.

Я на деле увидел, что театральное дело не угасает, оно живо.
Часто я встречаю в Москве спектакли, которые не задевают
душу человеческую. Они поражают выдумкой, фантазией, но не
более. Я не о слезливости говорю, а о затрагивании струн
души. Сердечности в них нет. Цель одна -- удивлять: фокусами,
фишками, штучками. Бывает, что очень талантливые коллективы
и режиссеры увлекаются формоудивлением, а не тем, чтобы
уловить суть времени, его болевые точки. Есть замечательно
раскрученный разум, а души нет. Вот в спектаклях, которые я
видел у охлопковцев, -- "Очень простой истории", "Евгении
Онегине", "Последнем сроке", -- в них есть душа, есть смысл,
есть жизнь.
 
Многие театры сегодня пытаются выживать при помощи комедий.
Жизнь, мол, сложная, давайте будем зрителя развлекать. Но
вот мне неоднократно приходилось слышать от тех же зрителей,
что им надоел юмор ниже пояса. Когда зритель приходит и,
вдоволь насмеявшись над шутками и дурачествами со сцены,
выходит в эту жестокую жизнь, ему эти дурачества никак не
помогают в его дальнейшей жизни. Выходит он с пустой головой
и холодным сердцем.

Другое дело, если он придет на спектакль, где есть серьезные
темы и идеи. Этот спектакль не изменит жизнь общества и не
изменит жизнь этого человека, но когда он, сидя в зале,
сможет кому-то посочувствовать, вдруг расплакаться,
задуматься, в результате он приобретет некий душевный
иммунитет для этой тяжелой жизни.

Можно стоять на четвереньках перед зрителем, как это делает
в основном наше сегодняшнее телевидение. В трудное и
тяжелое время, мол, народу хочется хлеба и зрелищ. Ну
давайте превратим людей в обезьян, в дикарей, вернем их на
тысячелетия обратно. С такой политикой в культуре и
образовании, где в школах все больше и больше сокращают за
ненадобностью уроки литературы, это вполне возможно.
Завалили Россию глупейшими сериалами. Все это -- безумие!

Вахтангов делал свою "Принцессу Турандот" в тяжелейшее для
страны время: голод, холод, война. Но этим спектаклем он не
развлекал народ, там был другой смех, другое восхищение,
другой восторг. Он делал спектакль ради высокой духовной
свободы, которая жила в этом празднике театра. И зрителей
было -- полные залы, сидели даже на полу. Не ставил себе
Вахтангов цели в тяжелое время развлекать, хоть и смотрели
его спектакль и красноармейцы, уходившие на фронт, и
голодные горожане, и студенты, и служащие.
 
Некоторые наши умные политики и деятели предлагали театрам
перейти на самоокупаемость, списать театры с "бюджетной
шеи": пусть, мол, сами барахтаются, кто талантливее -- тот и
выживет. Пагубна такая политика. Зарождение и все развитие
театра в России всегда шли при поддержке государства.
 
////-- Владимир Петрович, вы поставили на охлопковской сцене
замечательный спектакль по ранней пьесе Чехова
"Безотцовщина", премьера которого прошла в марте этого года.
Спектакль живет своей счастливой и интересной жизнью,
собирает аншлаги, пользуясь популярностью у зрителей. Причем
многие приходят целенаправленно именно на него по совету
знакомых и друзей. Я знаю, как интересно вы работали с
актерами, как напряженно и радостно шел репетиционный
процесс. Скажите, а насколько, по-вашему, пьеса Чехова
созвучна с сегодняшним днем?
 
-- Чехов всегда современен. Я убежден: какой бы ни наступил
технический прогресс, какие бы ни вводились современные
инновации, технологии -- компьютеризация и прочее, в мире
есть тенденция -- борьба за душу человеческую. И даже тот
факт, что в академическом театре имени Охлопкова по сей день
ставят Чехова, Пушкина, Гоголя, Вампилова, а не дешевые
комедии, говорит об этом. Значит, есть некое сопротивление.
И у меня очень оптимистический взгляд на эту историю, хотя
финал пьесы печален. Этим она меня и привлекла.

Мы все развлекаемся, а ведь те, кого мы вырастим сегодня,
будут жить завтра. Сегодня отсутствует идеология, вернее,
она есть, но она заметно обмельчала. Процветает обман,
безответственность, стремление к успеху любой ценой и самыми
низкими и грязными средствами, сильно сегодня влияние
криминала. Чиновничество ворует, а те, кто обязан с этим
бороться, не борются, а "крышуют". Так выглядит общество.

Но у нас, у взрослых людей, которые это видят и понимают,
уже устоялась психика, нормы и правила. А молодежь?! Она
живет в этой стране, она все это видит, слышит, в этой среде
формируется ее мировоззрение. Каким оно сформируется при
этой лжи и лицемерии общества?

Но все же, надо заметить, не меняется природа таланта,
возможностей, способностей, хоть и изменились многие
установки. Ребята приходят к нам в основе своей хорошие, и
немало среди них тех, кто пытается дообразовать себя,
довоспитать, доформировать, если это не было заложено в
семье.

Я вижу по многим, что это получается именно у тех, кто
задается такой целью. Примеров много. Это было на моих
глазах. К нам поступила девочка откуда-то из провинции, у
нее одна мама. Воспитания не получила никакого, знаний --
тоже. Одна мечта -- сняться хоть в каком-то сериале, пусть
самом что ни на есть низкопробном. И уже на третьем курсе,
встретив ее в коридоре института, спрашиваю: "Куда бежишь?"
-- "В Пушкинский музей". -- "А что там?" -- "Новую выставку
привезли...".

И мне стало радостно за нее. Сознание направилось в нужное
русло.
  
////-- Владимир Петрович, а что-то отличает студента-щукинца
от студента других театральных учебных заведений? Есть
какие-то особенности?
 
-- Я с уважением отношусь ко всем театральным школам. В
каждой есть что-то свое, свои наработки. Что касается нашего
вуза, то у нас кафедральное обучение, а не система
мастерской, где курс набирает один мастер и ведет его до
выпуска. На протяжении четырех лет студенты общаются с
большим кругом педагогов. Что это дает? Студенты лучше
адаптируются к разным условиям, более мягко встраиваются в
различные системы и режиссерские стили. Они более
универсальны.

Как формулировал Вахтангов свою идею обучения? Стань другим,
оставаясь самим собой. Именно такими я увидел ребят с курса
Шапошникова, о которых говорил вначале. Курс уникальный не с
точки зрения особых дарований, а с точки зрения живого
организма -- актерского коллектива и возможностей его
развития.

Я смотрел "Ромео и Джульетту" в вашем театре. В спектакле
сочетается много разных компонентов: и музыка, и драма, и
танец. Чудесная сценография. Я вижу талантливое проявление
молодых людей, но самое главное -- есть во всем этом смысл.
Делается не спектакль ради барабанов, чтобы удивить публику,
а барабан ради спектакля. Ради общей идеи. В этом --
замечательная заслуга театра, а театр -- это все те, кто в
нем играет, и те, кто его ведет. А ведут его сегодня по этой
дороге слаженно и талантливо Анатолий Стрельцов и Геннадий
Шапошников.
 
В театре есть группа замечательных актеров. Я видел Наталью
Королеву в "Последнем сроке" -- это высочайший уровень
актерского искусства. Я не комплименты говорю, я говорю об
увиденном. Мы часто произносим хорошие слова, когда они уже
никому не нужны. По той работе, которую я видел, я ставлю
Королеву в ряд самых сильных русских актрис. И при всем при
этом -- высочайшая человеческая скромность. Именно таким, как
правило, является истинный талант. Чем выше талант, тем выше
его культура.
 
В этом театре меня восхищает его художественный руководитель
Геннадий Шапошников: своим существованием в театре, своим
отношением к молодежи, взглядом на живое развитие театра со
всеми его сложностями.
 
Замечательно, что есть такой директор, как Анатолий
Стрельцов, который поддерживает любые творческие начинания.
У него кроме выдающихся способностей руководителя и
крепкого хозяйственника ярко выражена и духовная
составляющая. Это просто уникально, это большое достоинство,
это великая вещь.
 
У иркутян замечательный театр, который уверенно и мощно
идет по своей творческой дороге. В этом театре происходят
явления, которые меня радуют. Я смотрю спектакли, которые
меня вдохновляют, потому что в них работают живые артисты, и
в том, что они делают, есть большой смысл.
            
Интервью вела Лора Тирон, специально для "Байкальских
вестей".

Фото Анатолия Бызова, специально для "Байкальских вестей"
 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии