Тысячу лет назад

Российские историки и лингвисты, о работе которых мы стараемся рассказывать, в последние годы сделали несколько открытий, интересных и важных для понимания нашей древней истории. Речь идет об обнаружении и прочтении надписей на стенах древнейших каменных храмов в Новгородской области и отчасти в других регионах. О некоторых из них член-корреспондент РАН Алексей Гиппиус рассказал в своей лекции, ссылку на которую вы найдете под этим текстом.

Церковь – это на века

Исследования истории домонгольской Руси сталкиваются с большой проблемой: все письменные источники (документы духовных и светских властей, летописи) собраны, изучены и описаны примерно полтора века назад, в XIX столетии. Постоянно пополняются только две категории источников – берестяные грамоты, которых находят по полтора-два десятка каждый год археологи, и эпиграфические надписи в древнейших сохранившихся храмах и на различных предметах, которые находят те же археологи. 

Оба эти источника объединяет то, что они сильно меняют представления историков о распространении грамотности в древнерусском обществе, а также тот факт, что чаще всего они попадают в руки исследователей в сильно фрагментированном виде, и потому чтение их предполагает значительные усилия по реконструкции первоначального текста. Грамоты и надписи в храмах оказались принципиально разными по своему прагматическому назначению. Грамота – это в первую очередь рукопись, созданная на специально подготовленном листе бересты. Человек писал, потому что у него была какая-то бытовая потребность: составить список должников или памятку для церковной службы, передать информацию или пригласить в гости родственников. После выполнения задачи, то есть ознакомления с текстом тех лиц, которым она была адресована, грамоту спокойно уничтожали, потому что она не была предназначена для посторонних. Читая грамоты, отмечает Алексей Гиппиус, лингвисты и историки в каком-то смысле «суют нос в чужую частную жизнь», и только временная дистанция в 700–800 лет как-то их оправдывает.

С другой стороны, каменные стены храмов строили и покрывали штукатуркой совсем не для того, чтобы на них писали нечто, не относящееся к церковной службе. Но оштукатуренная стена представляет собой исключительно ценное пространство для письма, и в каком-то смысле провоцирует потенциального автора. Текст на храмовой стене по определению предназначен для публичного прочтения – каждый, кто смотрит на стену, должен прочитать его, если он вообще умеет читать. Житель древнего города должен был знать, что каменный храм – это нечто стабильное в деревянном городе, в котором все остальные здания так или иначе разрушаются полностью примерно раз в 30 лет, чаще всего пожарами.

Такие преимущества каменных стен действительно вызывали самую разнообразную письменную активность, исследователи выделяют два основных ее типа. Первый по сути проще, но ученые сложно называют его «спонтанная эпиграфическая активность» – это результат свободного самовыражения грамотного человека. Чаще всего встречаются типовые тексты «такой-то писал» (иногда с уточнением, чем именно писал) или «господи помози рабу своему такому-то», но бывают и более своеобразные послания. Второй тип – это результат организованной деятельности, направленной на сохранение информации, которую некий коллектив считает для себя крайне важной.

По авторитетному мнению Алексея Гиппиуса, никто сегодня не знает, сколько эпиграфических надписей имеется в храмах России. Первая проблема – методологическая: никто не скажет точно, что можно считать надписью, потому что некоторые из них состоят из одной буквы или знака. Вторая – техническая: хотя существует книга-свод надписей храма Софии Новгородской и такой же, но подготовленный много раньше свод для Софии Киевской. Однако сравнительно недавно историки поняли, что эти своды очень неполные, причем неопубликованные тексты зачастую очень важны и интересны – просто раньше не было ни навыков, ни знаний, чтобы понять о чем они говорят. Поэтому сегодня эпиграфические новости бывают двух видов – об обнаружении новых надписей и о новом прочтении уже известных.

Уголовное дело XII века

В конце 2020 года на стене Спасо-Преображенского собора (построенного в 1152 году) была найдена надпись, которая оказалась списком убийц князя Андрея Боголюбского (около 1111 – 29 июня 1174 года). Надпись была нанесена непосредственно на древние белокаменные блоки, и историки смогли увидеть ее только потому, что в ходе реставрации наружные стены храма были очищены от более поздних напластований.

Некоторые тексты ученые не смогли прочитать с первой попытки даже с использованием современных технологий. Однако, к примеру, надпись из шести строк на западной от центрального входа стене читалась достаточно хорошо: «Месяца мая во вторый на десяте преставися Варвара много вдовиц приоучивши мистыню». Переводится это как: 12 мая скончалась некая Варвара, оставившая по себе добрую память как крупная благотворительница, заботившаяся о вдовах. Этот текст сразу выделился на фоне известных ранее эпиграфических текстов Северо-Восточной Руси, которые были в основном просто именами каких-то людей. Вскоре нашли надпись-монограмму, составленную из букв фита, ер, добро, о, е, ять, пси, а и л. В сумме это составляет надпись: «Феодор писал», в древности второе слово читалось как «псал». По сути это был своего рода очень продуманный «ребус», на составление которого требовались и время, и определенная фантазия.

На южной стене храма реставраторы нашли надпись из множества мелких букв, составленных в несколько строк и разделенных вертикальной чертой на два столбца. После нескольких дней работы новгородского реставратора Татьяны Федоренко текст был раскрыт полностью, и оказалось, что он не только разделен на колонки, но и окружен рамкой. В правом столбце читается: «Месяца июня убиен бысть князь Андрей своими паробки. Овому вечная память, а сим – вечная мука…» После этого были еще четыре строки, которые ученые прочесть не смогли. В левом столбце оказались имена «Петр Амбал Яким», далее три нечитаемые строки, и за ними снова имена «…мир Ивка Петр Петрко Стырята». Видимый текст завершается словами «Си суть убийцы великого князя Андрея да будут прокляти», и далее опять несколько нечитаемых строк.

Убийство Андрея Боголюбского стало одним из ключевых событий XII века, и по летописным источникам (Ипатьевская и Лаврентьевская летописи за 6683 год «от сотворения мира», 1175 год нашей эры) историки о нем знали многое. Было известно, что убили его ближайшие слуги, в том числе Петр «Кучков зять», Яким Кучкович и ключник Анбал Ясин (то есть осетин по имени Анбал), что случилось это в княжеском дворце в Боголюбове и всего убийц было около двадцати. Надпись на стене собора дала, например, новое имя Стырята, которое имеет тот же корень, что и слово «настырный». Над именем Петра, которого все источники называют главным инициатором и исполнителем убийства, на стене собора кто-то дописал отчество – Фралович, ранее историкам неизвестное. Самое же важное, что это документ, написанный по горячим следам события, и Андрей второй раз после летописи назван великим князем – то есть его так называют всего дважды, и именно в связи со смертью.

Теперь перед историками встает вопрос: когда именно была сделана надпись? После смерти Андрея Боголюбского Северо-Восточная Русь была ввергнута в усобицу, завершившуюся в 1176 году победой князя Всеволода Большое Гнездо (1154–1212), сына Юрия Долгорукого и младшего брата Андрея Боголюбского. Из Степенной книги (сборника документов и историй, написанного в XVI веке, вероятно, для Ивана Грозного) известно, что убийцы Андрея были схвачены и казнены, но книга считается не вполне достоверным источником, а со страниц достоверных летописей убийцы просто исчезают.

Алексей Гиппиус предположил, что надпись сделана в 1175 году, когда Всеволод некоторое время жил и княжил в Переяславле. Тогда получается, что реставраторы нашли официальный акт княжеского, а то и церковного проклятия (анафемы). Надпись на стене становится каналом продолжительной коммуникации между властью и обществом. Приходится жалеть, что не удается прочесть нижние строки обоих столбцов, ведь именно они содержали официальный идейный посыл этого текста. Теперь эта надпись – древнейший письменный документ Владимиро-Суздальской Руси (ранее таковым считалось рукописное «Житие Нифонта» 1219 года), ценность которого нельзя переоценить.

Кроме всего прочего, у историков и реставраторов появляется повод еще раз обследовать стены всех белокаменных соборов и церквей в этом регионе, чтобы поискать надписи и на них. Князь Андрей был убит в Боголюбове рядом с Владимиром, а Переяславль находится в 140 км от места убийства. Можно предположить, что текст надписи был типовым и его рассылали по разным храмам епархии, чтобы все прихожане знали и об убийстве, и о проклятии.

Летопись в храме

Георгиевский собор Юрьева монастыря в Новгороде был построен в 1119 году князем Всеволодом Мстиславичем (1095–1138, старший внук Владимира Мономаха, почитается как святой Всеволод Псковский). В 2014 году Архитектурный отряд Новгородской экспедиции начал исследования в восточной части собора и значительно понизил уровень его пола. Обнаружились, в частности, древний пол и древние престолы, закрытые за прошедшие века при каких-то ремонтах и реконструкциях. С точки зрения современных реставраторов, эти работы проводились варварскими методами, потому что со стен собора сбивали всю штукатурку, включая расписанную ликами святых. Все обломки извлечены и отправлены в лаборатории для изучения – по ним уже понятно, что южная часть собора была посвящена житию святого Георгия: на обломках найдены изображения чешуи змия и соответствующие надписи.

Но неожиданно на некоторых обломках были найдены надписи, нанесенные не в процессе росписи храма, а процарапанные поверх них позднее. Стоит отметить, что эти надписи были найдены в конкретном месте: на столбе в проходе из алтаря в дьяконник. Несмотря на небольшие размеры обломков, лингвистам удается их прочесть, а историкам – понять, о чем идет речь. Из тридцати обломков сложилась, например, самая пространная из известных на сегодняшний день древненовгородских надписей. В ней сразу удалось прочесть следующее: «…преставися князь Ростисл… честивого боголюбиго князя Яро… Изяслав преставися месяца ию… в княжении своем на Лука… превезоша и влож… Георгия в день при архи… Мартури а вы игумен …аго Саватия и дам има Бог оупо…».

Казалось бы, полный хаос, но если сопоставить эти обрывки с известными летописями, то становится понятно, что речь идет о событиях года 6706 «от сотворения мира» и 1198 нашей эры, когда у князя Ярослава умерли сразу два сына – Изяслав, посаженный на княжение в Луках в возрасте шести-семи лет, и четырехлетний Ростислав, находившийся в Новгороде. По летописи, оба были «положены» в монастыре святого Георгия, а служили при отпевании архиепископ Мартирий (управлял епархией в 1193–1199 годах) и игумен Савватий (1194–1226). Тогда читаем: «Месяца июня в 20 день преставился князь Ростислав, сын благочестивого и боголюбивого князя Ярослава, а сын его Изяслав преставился месяца ию (-ня или июля) в… день в княжении своем на Луках. …Привез и вложил во гроб у святого Георгия в 15 день при архиепископе благочестивом Мартирии в игуменство боголюбивого Савватия. Дай им Бог обоим упокоение вечное со святыми своими …молитвами своими Бога».

В летописи сказано, что Ростислав умер весной, в новой надписи читаем: 20 июня. Казалось бы, кто-то ошибся. Но нужно понимать, что летописец в этом случае имел в виду астрономическую весну – с 21 марта по 21 июня. Поэтому для летописца Ростислав умер в предпоследний день весны. Дата похорон княжичей имеет принципиальное значение: в летописи сказано, что в то же лето князь Ярослав начал возведение в Новгороде церкви Спаса Преображения на Нередице. В летописи указано предельно точно: храм заложен 8 июня и завершен в сентябре. Ранее историки считали, что это строительство связано с памятью умерших княжичей, теперь выясняется, что они умерли уже после начала работ. То есть храм на Нередице князь начинал строить из других соображений – не только очевидного религиозного благочестия, но и для демонстрации прочности своей власти. По мнению Алексея Гиппиуса, историкам еще предстоит осмыслить эти новые сведения.

Еще одна интересная надпись в Георгиевском соборе была прочитана достаточно легко: «В лето шеститысячное преставися архиепископ Антоний на (день памяти) святой Пелагеи». Архиепископ Антоний, умерший действительно на день св. Пелагеи 8 октября 1232 года, известен также под своим мирским именем Добрыня Ядрейкович. В 1200 и 1208 годах, еще до пострижения в монахи, он пытался совершить паломничество в Святую Землю, но смог добраться только до Константинополя, о чем написал известный литературный памятник «Книга Паломник».

Гораздо сложнее было прочесть соседний небольшой обломок, на котором сохранились лишь отдельные буквы: «…еста …горо… агоуста тг-апо». Тем не менее, понимая, что текст находился в одном ряду с другими сообщениями об умерших, и сопоставив эти крохи с летописями, лингвисты достаточно просто нашли исходный текст: «В лето 6707 (1199)… на озере Селигере преставися раб божий архиепископ Мартирий месяца августа 24 дня, на святого апостола Варфоломея». Это тот самый Мартирий, который отпевал и хоронил детей князя Ярослава. И, к полному удовлетворению исследователей, спустя некоторое время были найдены обломки, дополнившие надпись до полной ясности: «В лето шесть тысяч 707 преставился архиепископ новгородский Мартирий месяца августа в 24 день на память святого апостола Варфоломея». Интересен тот факт, что «шесть тысяч» было написано словами, а 707 – буквами-цифрами. Такой вариант встречается крайне редко.  

Еще один небольшой обломок, не обещавший практически ничего, кроме разрозненных букв: «…дрит …стм семи …авле сын …яхав ..арх …я нам». Даже по этим буквам и по заранее понятному допущению, что это еще одна запись о смерти, можно восстановить: «Преставился раб божий архимандрит …святым семи …в княжение Ярославле сына …приехав архиепископ…». Летописи же говорят, что в 1230 году в княжение Ярослава, сына Всеволода, 1 августа, то есть в день памяти семи мучеников Маккавеев, умер архимандрит Сава, незадолго до того смещенный со своего поста.

Другой обломок содержал запись о событии скорее радостном: «…многая ему лета, а служили у святого Георгия». Историки предположили, что речь идет о случае, когда священник, служивший в соборе, «пошел на повышение». И по летописям нашли всего один такой пример: в 1229 году дьякон Спиридон был возведен на архиепископскую кафедру Новгорода. Официальные летописные записи продолжило сообщение о том, что в лето 6668 (1160 год) сгорела церковь святой Троицы – в мае, на 25 день, на память вознесения, при князе Мстиславе Ростиславиче, внуке Юрия, в епископство Аркадия. Это классическая летописная запись, но в обычных летописях про этот пожар не сообщается. Князь Мстислав – один из тех князей, с которыми в свое время боролся за власть Всеволод Большое Гнездо, а про архиепископа Аркадия известно, что он был пострижен в монахи еще в юности, служил в Юрьевом монастыре и умер в 1165 году. На обломках такого же цвета, как и предыдущий, и даже тем же почерком были сделаны и другие записи летописного характера. В одной из них можно прочесть, что в 1163 году преставился раб божий Гаврила месяца мая в 11 день, в субботу «пантикостную троицкую».

В результате прочтения двух княжеских имен и остатков от других записей, где сохранились только даты, историки получили последовательность из пяти летописных текстов, охватывающих период 1160–1163 годов. Эти записи оставлены одной и той же рукой, и теперь они являются древнейшей физически сохранившейся летописной записью. Она как минимум на четыре-пять лет старше, чем не сохранившийся оригинал «Первой Новгородской летописи», составленной в том же Юрьевом монастыре. Теперь можно считать доказанным: прежде чем перенести летопись на пергамент, монахи много лет вели летописную работу в виде надписей на стенах собора.

Хотя собор Софии Новгородской на несколько десятилетий старше Георгиевского собора Юрьева монастыря (София построена в 1040–1050 годах), на таком же столбе при выходе из алтаря в дьяконник тоже были найдены многочисленные надписи. Но, в отличие от монастырских стен с санкционированными властями летописными записями, в Софийском соборе это частные автографы. Древний пол находится почти на два метра ниже современного, поэтому в обычное время эти записи не видны, но при археологических работах историки их нашли, а лингвисты прочитали.

Записал Борис Самойлов, «Байкальские вести»

На фото: Церковь Спаса на Нередице
(в нынешней Новгородской области)

Древнерусские стихи

Ярослав Мудрый преподносит Христу
построенный храм

Окончание следует.