Тысячу лет назад

Окончание. Начало в № 20

На стене обнаружился хаотический набор не связанных друг с другом автографов, монограмм и коротких текстов. С первой попытки читаются имена Байгоста и Петрилы, а в самом низу нашли тщательно перечеркнутый, но все равно читаемый текст: «Шестый день поста жгоша Даляту…» – то есть на шестой день какого-то поста сожгли дом и двор некоего Даляты. В соборе это имя встречается не раз – на одной стене найдена надпись «Далята писал», а на другой очень красивым почерком, четкими буквами было начертано «Далята писал слова» и под ними две очень красивые книжные виньетки. Для лингвистов очевидно, что Далята был ученым человеком, возможно, профессиональным писцом, а его надписи датируются периодом до 1108 года. Если помнить, что в XI веке Новгород видел языческие мятежи, то вполне вероятно, что двор Даляты был сожжен не просто так, а за его роль в православной церковной системе того времени.

 Подтверждением непростых отношений между новгородцами и их соседями стала надпись «кунирони», обнаруженная на двух квадратных метрах стены Софии более сорока раз. Разбирая эту надпись, историки предположили, что это часть одного из псалмов Ветхого завета (Плач Иеремии, 2:19), записанная кириллицей. Переводится это с древнееврейского как «вставай, взывай». Историки предположили, что слово отсылает нас к тому трагическому моменту новгородской истории, когда в 1066 году город был взят Всеславом Полоцким, а храм Софии разграблен до такой степени, что и священные сосуды были вывезены. Логично было предположить, что священники Софии сопоставляли это событие с разграблением Иерусалима армией Навуходоносора в 597 году до нашей эры. Ветхозаветную версию подкрепляет слово «парехъ мари», что точно переводится с сирийского как «благослови, Господи», которое встречается на стене так же часто.

Язычники в храме?

Рядом с одной из надписей «кунирони» написано имя «Хотен Нос». Это имя уже встречалось историкам на одном из слепков, сделанных со стен храма при реставрационных работах в начале ХХ века. Сейчас этот слепок хранится в одном из музеев Санкт-Петербурга, однако текст на нем был прочитан относительно недавно. Он гласит: «Якове нога воронам жереце хотена носа в воротне цела кажа рече». Перевод произвел на историков очень сильное впечатление: «Яков Нога, жрец воронов, сказал, указывая рукой, что Хотен Нос [находится] в Воротне и цел».

Это первое упоминание каких бы то ни было жрецов во всех доселе известных древнерусских текстах. Это было настолько шокирующее открытие, что лингвисты долго не могли в него поверить. Они перебрали несколько альтернативных вариантов прочтения, от которых в итоге вынуждены были отказаться, потому что все они вели в тупик, не дав разумного объяснения содержанию надписи.

С другой стороны, культ воронов известен по скандинавской мифологии, где вещие вороны Хугин («мыслящий») и Мунин («помнящий») являются спутниками бога Одина. Легендарный викинг – открыватель Исландии Флоки Вильгердсон нашел этот остров при помощи трех освященных им воронов, а в одной из саг прямо упоминается и «жрец культа воронов». О том, что скандинавы имели тесные связи с Новгородом, давно известно: на одном из раскопов был найден, например, моржовый клык с вырезанным на нем символом из трех переплетенных ног, называемый «трискелион». И точно такой же символ был найден на той же самой поверхности стены, на которой новгородские дьяконы писали свои имена и слова из Ветхого завета.

В Софии была найдена надпись «Господи помози Фарьману Глебову отроку», оставленная неким скандинавом по имени Фарьман (или Фарман), служившим в дружине князя Глеба. Для историков вполне очевидно, что скандинавы и их культура были повседневным окружением жизни древних новгородцев, но языческий жрец в православном храме – это нечто необычное.

Но еще более необычной эту надпись делает тот факт, что с точки зрения лингвистов – это стихи. Расположение слогов в словах «Нога – Носа», «Воронам – Воротне» и «жереце – каже рече» соответствует одному и тому же строгому ритму, и фонетически это не может быть случайностью. Если помнить о языческом скандинавском фоне всего происходящего, то это своеобразная виса – краткое поэтическое высказывание, встречающееся в поэзии скальдов.

Алексей Гиппиус обратил внимание и на тот факт, что в Новгороде местный диалект сталкивался с общедревнерусским языком. Если перевести текст на церковнославянский, то «магия» стиха исчезает: «Иаков Нога враном жрец Хотена Носа в Воротни цела кажа рече». Перевод на самый повседневный новгородский диалект даст результат еще хуже: «Иакове Нога вороном жьреце Хотена Носа в Воротне кела кажа рекле». Красоту и ритм, рифму и другие элементы стиха создает только сочетание двух разных языковых «регистров», хорошо известных древнему автору.

Текст, о котором шла речь, находился где-то в главном нефе Софийского собора. При реставрационных работах в оконном проеме лестничной башни собора был найден ранее неизвестный и очень загадочный рисунок: нарисованы руки в жесте благословения и написано «нози» – то есть ноги, а вокруг еще несколько букв. Если помнить, что иногда буквы читались так, как они называются (то есть «аз», «добро», «ук» и так далее), то рисунок вместе с надписью превращается в ребус. Буквы «ук» и «аз» (всего два знака «у» и «а») читаются как слово «указ». Надпись «нози» можно прочесть и как множественное число «ноги», так и единственное число в дательном падеже – «Ноге». Повернутая на 45 градусов влево буква Т могла читаться и как С, и как Е, в зависимости от дальнейшего вращения вправо или влево.  В результате получается текст: «Нозе роуцъ оуказаета» или «…оуказаста» – то есть в переводе «Ноге указывают руки». Руки своими соединенными в благословении пальцами действительно указывают на рисунок чуть выше, но он пока не расшифрован. А вот левее и ниже этой надписи нарисованы два больших ворона. Хотя в Софии есть и другие рисунки с птицами, столь больших и хищных исследователи до сих пор не находили.  

Записал Борис Самойлов, «Байкальские вести».

На фото: Изображение воронов на стене храма
Софии Новгородской