Уникальный долгожитель правительства и Герой Соцтруда

Наш земляк Александр Ежевский: страницы биографии

Продолжение. Начало в № 51

Завод имени В.В. Куйбышева в то время выпускал драги – машины для добычи рассыпного золота, Александр Ежевский поступил в 1933 году в Иркутский горно-металлургический институт (позже – Иркутский политехнический институт, а сейчас Иркутский национальный исследовательский технический университет – ИрНИТУ). Но в 1934-м, когда он окончил первый курс, в Иркутске открылся Восточно-Сибирский сельскохозяйственный институт, где был факультет механизации и готовили инженеров-механиков. «Со второго курса я перевелся в сельскохозяйственный институт на факультет механизации сельского хозяйства. Металлургия и золотодобыча – это, конечно, интересно и очень нужно нашей стране. Но меня всегда больше тянули техника, машины, механизация. Как выяснилось, не только меня: вся наша группа решила перевестись на этот факультет, что мы и сделали…

В институте мне посчастливилось учиться у замечательных преподавателей и выдающихся ученых. К примеру, теоретическую механику нам преподавал Петр Петрович Лукин, блестящий ученый, превосходный преподаватель, а в царское время он был еще и профессором Артиллерийской академии Генерального штаба, автор учебника теоретической механики. На физико-математическом факультете Бакинского университета у него учился будущий выдающийся физик-теоретик Лев Ландау. Автор теории динамики точки, Петр Петрович был сослан в Сибирь (в 1933 г.) и преподавал в нашем институте», – вспоминал Александр Александрович.

Высшую математику на факультете преподавал профессор В.Л. Викберг, сопротивление материалов – профессор Н.В. Щербаков, ученик С.П. Тимошенко – иностранного члена АН СССР, профессора Мичиганского и Стэнфордского университетов, одного из основателей Национальной академии наук Украины, эмигрировавшего в США в 1922 году, и другие видные ученые.

Вот как А.А. Ежевский воспринял присвоение своего имени Иркутскому государственному аграрному университету: «Для меня это огромная честь, мне было очень приятно. Я – первый инженер, который закончил этот институт, на три года потом в нем остался преподавать. И вот от простого ассистента до министра СССР, до академика, до Героя. Многое для этого дал мне родной сельскохозяйственный институт...

По правде сказать, это переименование для меня было потрясением. Я примерно помню те слова, которые сказал на встрече с преподавателями и студентами института, тогда уже даже университета: “Я взволнован и буду по мере сил и возможности трудиться. Все, что мне дали учителя, преподаватели, профессора Иркутска, я постараюсь претворить в жизнь для самого же Иркутска. Я желаю вам всем, каждому в отдельности пережить мой возраст хоть бы на 10 лет”».

Свой диплом «Форсирование дизель-мотора для трактора “Сталинец-65”» Александр Ежевский готовил в 1939 году на Челябинском тракторном заводе. Этот трактор как раз выпускался на ЧТЗ и был он знаменит тем, что еще в 1937-м получил Гран-при на Всемирной выставке в Париже. Со времени первого знакомства ЧТЗ стал для Ежевского буквально родным. Здесь же после окончания института Александр проводил производственную практику со студентами, а позднее, будучи министром тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР, принимал участие в производстве новых дизелей, а также выпуске танка Т-72М.

Обучение в институте совпало с членством Александра в автомотоклубе. Он участвовал не только в гонках и соревнованиях, члены клуба изъездили буквально всю Иркутскую область. В итоге Александр получил удостоверение шофера первого класса и имел право управлять мотоциклами, легковыми и грузовыми автомобилями, тракторами и автобусами. За рулем автобуса он, правда, не ездил, а вот на тракторах и комбайнах приходилось, так что вспахать поле, убрать хлеб он мог. Причем, будучи уже директором и министром, имея автомобиль с личным водителем, Александр Александрович сам садился за руль и ездил по служебным и личным делам без водителя, которого отпускал еще в начале дня.

Уже на третьем курсе института Александру Ежевскому доверили читать курс лекций. После защиты диплома он остался в родном сельскохозяйственном институте на должности старшего преподавателя кафедры тракторов и автомобилей. С преподавательской работой Ежевский связывал свою дальнейшую жизнь. Но 22 июня 1941 года пришла война. Александр, как все молодые люди того времени, рвался на фронт, но его специальность больше была нужна в тылу на производстве той же военной техники, вооружения, проектирования и строительства железнодорожных путей для войск и грузов. Через некоторое время партийные органы отправили молодого преподавателя руководить ремонтно-механическими мастерскими Строительства № 12.

Из вуза на «Оборону» – в директора завода

Строительства № 12 занималась прокладкой дублирующей дороги Иркутск – Слюдянка. Именно во время войны стала понятна уязвимость Кругобайкальской железной дороги, ведь любое повреждение тоннеля или железнодорожного пути приводило к тому, что страна оказывалась разделенной на две части.

На строительстве дороги использовалось много различной техники: бульдозеры, тракторы, экскаваторы. Обеспечением работоспособности всего парка и занимались ремонтно-механическими мастерские. Но руководил ими Александр Ежевский недолго. Вскоре для него нашлось более важное дело – Иркутский авторемонтный завод, располагавшийся в предместье Марата. Сначала его назначили главным инженером, а через некоторое время и директором.

Завод занимался восстановлением и ремонтом различной техники, доставлявшейся в Иркутск прямо с фронта. Это были в основном разбитые военные грузовики ЗИС-5 и «полуторки» ГАЗ-АА – без кабин, мостов или моторов. Также на завод по ленд-лизу из Америки приходили машинокомплекты артиллерийских тягачей «Студебекер». Эти тягачи были специально модернизированы для СССР. На них был установлен мотор с уменьшенной степенью сжатия, который мог работать на низкооктановом бензине, другой в СССР сложно было найти, особенно во время войны. Размеры болтов и гаек американцы перевели в метрическую систему, изменили и форму капота, крыльев. На плоских передних крыльях с каждой стороны могли сесть по два-три солдата, что они обычно и делали.

Кроме использования «Студебекеров» как тягачей, на них устанавливали и различные орудия, в том числе и реактивную систему «Катюша». Сборка тягачей велась на конвейере. Семьдесят процентов рабочих завода – женщины и подростки 14–15 лет. Бывало, они сутками не уходили из цеха. Питание было скудное, условия работы тяжелыми. Мужчины в это время сражались на фронте, ведь именно сибирские дивизии помогли отстоять Москву.

8 января 1945 года вышло постановление Государственного комитета обороны № 7288 «Об организации автомобильно-сборочных заводов в гг. Иркутске и Комсомольске».

На тот момент это было вполне разумное экономическое решение. 1945 год – европейская часть СССР разорена войной, промышленность разрушена и перемещена на восток, кроме машинокомплектов «Студебекера», поставленных по ленд-лизу, остались машинокомплекты и других американских марок – «Додж», «Форд» и «Шевроле». Не отправлять же это богатство обратно в США. Жизнь, правда, потом показала, что автосборочные заводы в Приангарье и на Дальнем Востоке при ограниченных трудовых ресурсах и сложной логистике нерентабельны. Увы, Сталина рентабельность не интересовала, а в государстве рабочих и крестьян ни тех и ни других особо не спрашивали, где они хотят жить и трудиться.

Сразу после выхода постановления руководством ремонтного завода было определено место для строительства будущего автосборочного завода – большое колхозное поле возле поселка Мельниково (рядом с будущим микрорайоном Синюшина гора), на котором выращивали капусту и картошку.

Вот как Александр Александрович описывал «торжественную закладку» завода: /«Когда мы с первым секретарем горкома партии Б.Н. Кобелевым приехали в поселок Мельниково, перед нами во всей красе простиралось это самое капустное поле. Мы осмотрели все, сорвали венок, бросили и сказали: «Здесь будет автосборочный завод». И все получилось! За год на месте полей вырос новый завод...»

В том же 1947 году Александра Ежевского назначили директором предприятия. В считаные месяцы удалось достроить все корпуса завода, а уже в 1950-м начать серийное производство отечественного грузовика ГАЗ-51. Всего, по различным оценкам, Иркутский автосборочный завод с 1945 по 1952 год выпустил десятки тысяч американских автомобилей «Студебекер», «Форд» и «Додж», 11 418 грузовиков ГАЗ-51, а также 29 277 автоприцепов АП-3.

«За такие достижения меня перебросили на Алтайский тракторный завод, а на бывшем капустном поле к моменту моего отъезда выпускалось уже по 50 автомобилей в день», – вспоминал Александр Александрович.

Но как таковой Иркутский автосборочный завод просуществовал недолго. Уже в 1952-м было начато его перепрофилирование, и на его месте возникло военное производство с мирным названием «Иркутский завод радиоприемников имени 50-летия СССР», выпускавшее армейские радиостанции и средства радиоэлектронного противодействия (РЭП). Впрочем, это другая история, того завода тоже уже не существует, его цеха превращены в торговые центры. Этот горький момент нашел отражение в моем стихотворении.

Перестройка

М. Погребенскому

Рынка взор светящийся
Режет ночь огнем.
Цех наш, вечно снящийся,
Знаменем гордящийся,
Похоронен в нем.

Дом, в бугор вцепившийся,
Лишь дымком живой…
Друг-кузнец, в нем спившийся,
Орденов добившийся,
Плачет пред женой.

23 марта 2008 г.

Шел 1951 год. Алтайский тракторный завод находился в Рубцовске, работал в три смены, и трудилось там 27 тысяч человек. Этот завод возник в 1942 году на базе эвакуированного оборудования Харьковского и Сталинградского тракторных заводов. Уже в августе 1942-го на нем был собран первый алтайский керосиновый трактор марки АСХТЗ-НАТИ, а в канун 1945 года – первый образец дизельного трактора ДТ-54, за разработку которого группе конструкторов была присуждена Государственная премия СССР.

Так вот, наладить массовое производство ДТ-54 было поручено Александру Ежевскому. Именно при нем в 1951–1952 годах без остановки производства завод перешел на выпуск дизельных тракторов ДТ-54. В годы освоения целинных и залежных земель заводчане изготовили и поставили труженикам Сибири и Казахстана 9630 тракторов ДТ-54, которые явились основной пахотной машиной при поднятии целины.

Вот что Александр Александрович вспоминал о своей работе на тракторном заводе: «Каждый свой рабочий день я начинал с составления плана. В восемь утра я приезжал на завод, приглашал к себе в кабинет дежурного суточного диспетчера, и он в течение 30 минут докладывал мне о том, что произошло на заводе в мое отсутствие…

Через полчаса, когда дежурный суточный диспетчер заканчивал свой рассказ, я приглашал к себе начальника финансового отдела, главного бухгалтера. Мы решали все текущие финансовые вопросы, я подписывал документы – по финансовой части все обязательно должно быть четко, своевременно, без задержек и проволочек. Занимали эти беседы еще 30 минут. В 9 часов у секретаря уже лежал план моей работы на день. Это очень важно, когда все заместители знают, что план твоей работы лежит у секретаря и ты придерживаешься этого плана, тогда люди не бегают по заводу в поисках директора, если возник срочный вопрос, а звонят напрямую секретарю. Секретарь сообщает, где я нахожусь в данный момент, и все вопросы решаются спокойно и в свой срок».

Молодой директор завода, а Александр Ежевский уже никогда ниже директора должностей не занимал, был требователен к себе и к своим сотрудникам. Он считал, что нужно поощрение и наказание, но наказание должно применяться только после объяснений, в чем человек неправ, и предупреждения. Ну и, конечно, директор не должен отрываться от коллектива, обязан знать нужды как инженеров, так и простых рабочих, только тогда возможно эффективное управление.

Кстати, именно на Алтайском тракторном заводе у Александра Александровича состоялся один телефонный разговор, который он запомнил на всю жизнь и любил рассказывать, как было дело: «Один раз мне довелось пообщаться с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Ну, «пообщаться» – это, конечно, громко сказано. А дело было так: шел 1952 год, я находился в своем кабинете… Как обычно, задержался на работе до полуночи. Эта практика была у меня в то время регулярной. Как я уже рассказывал, перед нами были поставлены серьезные задачи, и на их выполнение не хватало обычного рабочего дня. Приходилось основательно задерживаться на заводе. Хорошо, что моя супруга, Вера Ивановна, с пониманием относилась к этим задержкам. Она осознавала, что я выполняю большую и значимую работу в масштабах всей страны, и поддерживала меня всячески.

У нас с Москвой была разница 4 часа. То есть, когда на Алтае 12 ночи, в Москве 8 вечера. Теоретически, люди еще могли находиться на работе, но обычно в такое время никаких звонков не поступало, московские руководители тоже понимали эту разницу во времени и вряд ли предполагали, что директор завода находится на рабочем месте в такой час.

Только я собрался уходить домой – раздается звонок по «вертушке». Это было разговорное название закрытой системы партийной и правительственной телефонной связи в СССР. Звонит Александр Николаевич Поскребышев. В то время он был членом Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС. Его имя было всем хорошо известно. Из трубки слышится такой текст: «С вами будет говорить товарищ Сталин».

Я поневоле вытянулся в струнку, не ожидал такого поворота событий: «Слушаю Вас, товарищ Сталин». Иосиф Виссарионович без приветствия перешел сразу к делу: «Товарищ Шаяхметов (тогда первый секретарь ЦК компартии Казахстана) просит отгрузить ему тракторы». Неожиданное указание. «Слушаюсь», – только успел ответить я, и сеанс связи закончился. А что я мог еще сказать? Не много я представляю себе людей, которые ослушались бы вождя или стали с ним спорить, уточнять детали и разбирать необходимость какого-нибудь действия. И вот здесь меня здорово выручило то, что коллектив у нас на заводе был дружный, сплоченный, ответственный. На час ночи я назначил совещание. Благо жили все заводчане неподалеку в городке. Когда все собрались, я объявил: двое суток не выходим с завода, пока не отгрузим Казахстану по разнарядке 500 тракторов. Мое заявление было воспринято, разумеется, без особой радости, но с должным пониманием. Меру ответственности все работники завода осознали сразу, без лишних объяснений.

На этом совещания не закончились. Утром я собрал всех жен работников, многие женщины тоже заводские. Объяснил ситуацию, призвал к пониманию, посоветовал побаловать мужей пирожками.

В общем, даже не двух суток – полутора хватило, чтобы эшелон с сельхозтехникой отправился в Казахстан. Партийное задание было выполнено, а заводчане показали себя с замечательной стороны. Ну и я, конечно, как директор завода, был горд своим коллективом и понял, что мы идем в правильном направлении. Вот такая была образцовая дисциплина и личная ответственность».

Сейчас уже, конечно, не понять, была ли настоящая потребность в таком трудовом подвиге и какого качества были собранные в авральном порядке 500 тракторов, но тогда эти вопросы, как заметил Александр Александрович, ни у кого не возникали, сам Хозяин приказал, и никто не мог его ослушаться.

Трактор ДТ-54 выпускался с 1949 по 1963 год Сталинградским тракторным заводом, с 1949-го по 1961-й –Харьковским тракторным заводом, с 1952-го по 1979-й – Алтайским тракторным заводом. Всего было построено 957 900 единиц, то есть практически миллион тракторов.

Был у Александра Александровича еще один незабываемый эпизод, точнее, встреча, о которой после 53-го года в так называемую хрущевскую «оттепель» и в брежневский «застой» даже в узком кругу вспоминать было не принято. Об этой встрече главный инженер радиозавода Рэм Михайлович Манн по секрету поведал мне в штурмовую ночь в сборочном цехе во время битвы за выполнение плана.

В конце войны, когда Берия курировал всю оборонную, да и прочую промышленность, на одном из совещаний, где присутствовали директора оборонных предприятий, в том числе и Александр Александрович, Лаврентий Павлович особое внимание уделил общению с «молодыми и перспективными». А в завершение встречи, поняв, что Александр Ежевский самый молодой из них, а ему тогда действительно не было и тридцати, Берия первым подошел к нему и пожал руку. Это было рукопожатие фактически второго человека в государстве. Видимо, Лаврентий Павлович почувствовал, что жмет руку уникальному будущему министру, который через это рукопожатие передаст эстафету индустриальной эпохи, эпохи космоса и атома в следующее тысячелетие.

Виктор Бронштейн, почетный гражданин города Иркутска,
специально для «Байкальских вестей».

На фото: 1930-е, годы учебы…;

Памятник Александру Ежевскому на его малой родине,
в селе Шерагул. Тулунского района;

В ногу с XXI веком;

У токарного станка на Иркутском заводе тяжелого
машиностроения. 2015 год

Продолжение следует.