Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

За кулисами войны

26 апреля, 2021

Продолжение. Начало в № 10–15

Вечером 30 апреля Яков Владимирович сел в кабину Р-10 и взлетел, но при заходе на вторую воздушную «горку» мотор самолета заклинило, и он упал в небольшую рощу рядом с аэродромом. Смушкевич был доставлен в госпиталь без сознания, с тяжелыми ожогами спины и шестью переломами ног.

Причиной аварии оказались недостатки конструкции самолета: техник, готовивший машину к полету, закрыл кран подачи масла в двигатель и забыл открыть его перед стартом. При такой конфигурации двигатель не должен был запуститься, но мотор завелся.

Якову Владимировичу сделали сложнейшую операцию, речь вообще шла об ампутации ног. Обошлось, правда, одна нога стала короче. Но Смушкевича это не волновало, его волновало одно –сможет ли он летать. Врачи заверили, что сможет, если будет выполнять все их предписания.

Смушкевич, как мог, ускорял процесс реабилитации. Нетрудно представить, скольких сил ему это стоило, но он терпел любую боль, а вот сидеть без дела не мог. Его палата в санатории в Барвихе фактически превратилась в филиал штаба ВВС, куда без конца по делам приезжали сослуживцы и товарищи, чтобы просто его навестить. В итоге в течение года он снова научился ходить, водить машину, а потом смог управлять и самолетом.

1в.jpg

Впрочем, до конца жизни Яков Владимирович так и не оправится от последствий той аварии, но тем не менее он будет активно продолжать работу и даже успеет повоевать и на Халхин-Голе, и в финской компании.

До Халхин-Гола, как известно, были бои у озера Хасан, где авиацией командовал Рычагов. 31 июля 1938-го Рычагов прилетел в город Ворошилов (сейчас Уссурийск). Около полудня 1 августа состоялся телефонный разговор И.В. Сталина, В.М. Молотова и К.Е. Ворошилова с В.К. Блюхером. Из Кремля требовали немедленно поднять в воздух бомбардировщики и атаковать противника. Маршал, ссылаясь на сложные метеоусловия, опасался, что от слепых бомбардировок могут пострадать корейские поселки и собственные войска.

Гуманизм маршала взбесил Сталина. Блюхеру ничего не оставалось, как приказать Рычагову немедленно поднять «большевистскую авиацию» и атаковать самураев, «не считаясь ни с чем». В течение дня было совершено несколько авиаударов по захваченным японцами высотам. Авиаудары из-за неточности бомбометания вследствие тумана не нанесли существенного урона японцам.

2 августа авианалеты возобновились, но тоже без особого успеха. Между тем погода окончательно испортилась, авиация не летала два дня, а на земле в это время как раз готовилось генеральное наступление. Оно началось 5 августа.

Целями бомбардировщиков были сопки Заозерная, Безымянная и Богомольная, а также артиллерийские батареи на маньчжурской стороне границы. «Авиация бомбила зверски… – докладывал членам Политбюро Г.М. Штерн. – Смотреть было жутко».

Из-за отсутствия в воздухе самолетов противника и низкой эффективности японских зенитчиков конфликт у озера Хасан для советской авиации был скорее учениями в обстановке, приближенной к боевой.

На фоне «недопустимо низкого уровня» боевой подготовки войск, как говорилось в разгромном приказе наркома обороны №-0040 от 4 сентября 1938 года, ВВС выглядели достойно и действительно смогли уменьшить наши потери на земле. В этом же приказе отмечалось, что «японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы только благодаря боевому энтузиазму бойцов… а также благодаря умелому руководству операциями против японцев тов. Штерна и правильному руководству тов. Рычагова действиями нашей авиации». (Цитируется по книге: Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 – 21 июня 1941 г. М.: Терра, 1994. Т. 13 (2–1). С. 56–61 (Русский архив: Великая Отечественная). – ISBN 5-85255-484-7). Источник: РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 54. Л. 19–27. Подлинник).

Виноватым во всем плохом сделали Блюхера, Дальневосточный фронт расформировали, Рычагова назначили на должность командующего ВВС 1-й Отдельной Краснознаменной армией, а в октябре наградили вторым орденом Красного Знамени.

9 февраля 1939 года П.В. Рычагову было присвоено воинское звание «комдив». В ноябре 1939 года в связи с начавшейся советско-финской войной он был отозван с Дальнего Востока и назначен командующим ВВС 9-й армией, руководимой Героем Советского Союза Г. Штерном.

2в.jpg

8. Между орденом и петлей

С одной стороны, ничего не предвещало близкой опалы и заката карьеры Якова Владимировича, но, если репрессии 1937–1938 годов не коснулись его, это вовсе не означало, что он был в полной безопасности. Авиакатастрофа весной 1938 года вывела его на несколько месяцев из строя, но карьера его не пошла под откос.

Говоря казенным языком, он растет и по партийной, и по военной линии. В марте 1939 года на проходившем в Москве XVIII съезде партии Смушкевич становится кандидатом в члены ЦК ВКП(б). А 10 июня 1939 года его включили в состав Главного военного совета Красной армии.

Победа на Халхин-Голе, где Смушкевич командовал авиацией 1-й армейской группы, добавила ему не только вторую Звезду Героя Советского Союза, тем самым сделав его третьим, удостоенным этого звания дважды, но и укрепила его репутацию как талантливого организатора и командира. До Второй мировой войны дважды Героев в СССР было всего пять, причем раньше Смушкевича вторую Звезду получили только Сергей Грицевец и Григорий Кравченко, тоже летчики.

Прибыв в Монголию 29 мая 1939 года, комкор Смушкевич во главе группы, состоящей из 48 опытных летчиков, среди которых десять были Героями Советского Союза, сумел обеспечить самолетам с красными звездами господство в воздухе. Там Яков Владимирович познакомится с командующим 1-й армейской группы Георгием Константиновичем Жуковым, с которым у него завяжутся дружеские отношения.

Будущий «маршал Победы» напишет в своих воспоминаниях: «Командир этой группы Я.В. Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую летную технику и в совершенстве владевший летным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник и принципиальный коммунист. Его искренне любили все летчики». (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. 6-е изд. М.: АПН, 1974. Т. 1. С. 195).

Бои в небе Монголии, где с двух сторон использовались по 200–300 самолетов, на тот момент были самыми крупными в истории мировой авиации. Только с началом Второй мировой войны, в «битве за Англию», будет использовано еще больше самолетов. Смушкевич руководил сражением, аналогов которому не было, и одержал в нем победу.

Советское командование оценило потери авиации противника на Халхин-Голе более чем в 600 самолетов. По данным японской стороны, их ВВС на Халхин-Голе потеряли 382 самолета, из которых 162 были безвозвратными. 220 самолетов были повреждены в боях, но в дальнейшем были восстановлены. Людские потери японской авиации составили 152 погибших и 66 «серьезно раненых».

Потери советской авиации составили 249 самолетов, в том числе боевые – 207. Людские потери советских ВВС составили 109 погибших. Пропало без вести 65 человек, 113 были ранены.

Как видим, соотношение потерь сложилось в нашу пользу – пожалуй, единственный раз до 1945 года. Вполне достойная победа, причем нужно заметить, что одержана она была над японскими пилотами, имевшими двухлетний опыт боев в Китае. Правда, воевали они в основном с нашими летчиками, которые были негласно посланы партией и правительством на помощь «братьям»-китайцам. Но все это нисколько не умаляет заслуг Красной армии.

На хронике того времени отчетливо запечатлены герои Халхин-Гола – Жуков, Штерн и другие: в военной форме, с орденами и медалями; на ногах у них сапоги, и лишь у одного – летние сандалии. Это был Яков Владимирович Смушкевич, который физически не мог надеть сапог.

Командировка дорого обошлась ему. В Москву он вернулся с незаживающей язвой на ноге, сказав жене, что его покусали монгольские комары. Но это была несросшаяся кость, почти выходившая наружу. Лечащий профессор пришел в ужас, узнав о язве от жены Смушкевича. Он тут же попросил ее организовать осмотр, так как дело могло закончиться гангреной, но ничего не получилось – Смушкевича уже не было в Москве. Он улетел на Запад.

3в.jpg

В ночь с 16 на 17 сентября 1939 года Смушкевич становится командующим ВВС Украинского фронта и принимает участие в боевых действиях против Польши, получивших в советской историографии название «освободительный поход Красной армии в Западную Украину и Западную Белоруссию».

19 ноября 1939 года комкор Смушкевич назначается начальником ВВС Красной армии. Фашистская разведка отмечала: «Смушкевича можно назвать Тухачевским в области авиации».

Здесь я позволю себе небольшое отступление и раз уж была упомянута фамилия «Тухачевский», то попытаюсь разобраться, почему же Смушкевич не пострадал в годы Большого террора. Первая причина, которая приходит в голову, – он, как и Штерн, был далеко, в Испании. Да, это помогло. Он был действительно настоящим героем, прекрасно воевал, что также на какое-то время смогло оградить его от опасности расстрела. Но, мне кажется, был еще один фактор, который спасал его до поры до времени.

Его начальник и покровитель – Яков Иванович Алкснис, входивший в Специальное судебное присутствие, которое 11 июня 1937 года приговорило к смертной казни группу военачальников во главе с М. Н. Тухачевским, был сам арестован 23 ноября этого же года и приговорен к расстрелу как участник военного заговора. Приговор был приведен в исполнение 29 июля 1938 года на Коммунарском полигоне. При этом Смушкевич, в отличие от Алксниса, не участвовал в судилище над своими коллегами, и это являлось своеобразной временной страховкой.

Но из каких войск Алкснис пришел в ВВС и стал главкомом? Из пехоты. И сменивший его Локтионов тоже был пехотным командиром. И Смушкевич до 1923 года не имел никакого отношения к авиации. Такова была сталинская кадровая политика – не допускать клановости и тасовать военачальников, независимо от способностей и компетенций, лишь бы лишить их возможности организовать постоянно мерещившийся ему «заговор». Важнейшим условием его является полнейшее доверие друг к другу спаянных совместным делом людей.

То, что Смушкевич соответствовал кадровой политике, его и берегло, но опять же до поры до времени, ведь к 1939 году в авиации он давно стал своим. И это было уже опасно. К тому же его покровители «шпионы и заговорщики» Гамарник, Уборевич и Алкснис были «разоблачены» и понесли «справедливое» наказание.

Однако к Смушкевичу Сталин относился хорошо. Сын Иосифа Виссарионовича Василий вспоминал, что от отца слышал о нем много хорошего: «Прям, храбр, дело знает».

Это «знание дела» пока и спасало Смушкевича. Сложно представить, как больной человек, который нуждался в длительном лечении и серьезной реабилитации, мог справиться со всей ответственностью, свалившейся на него. Мало того что он являлся главкомом ВВС Красной армии, так он чуть ли не каждый день отвечал на письма своих избирателей: помогал с оформлением пенсии, и даже одному колхозу пробил восстановление мельницы, а другому – строительство моста.

Окунулся он и в четвертую за его 37-летнюю жизнь военную кампанию в Финляндию, безрассудную и неподготовленную, начавшуюся 30 ноября 1939 года.  Обошлась она очень дорого: огромное количество жертв, исключение Советского Союза из Лиги Наций, разрушение мифа о высокой боеспособности Красной армии. Вместе с этим мифом разрушились карьеры и жизни одних командиров, но, вопреки всякой логике, возвышались другие. Например, оба главнокомандующих провальной финской кампании – будущий начальник Генерального штаба и маршал К.А. Мерецков, а также будущий нарком обороны и маршал С.К. Тимошенко.

В этой войне Яков Владимирович командовал авиацией. Для оперативного руководства он со своим штабом выехал в Петрозаводск: жили в вагоне, каждый день ему приходилось посещать аэродромы, частые разъезды усилили боли в ногах. После одного из таких приступов пришлось возвращаться в Ленинград. Сделали рентгеновский снимок. Лечивший Смушкевича профессор Фридман, глядя на снимок, сказал: «У Смушкевича, видно, стальное сердце. Ведь в тазобедренном суставе у него не кости, а творог. Я не представляю себе, как он на ногах-то стоит»». После этого Смушкевича вызвали в Москву, но и там он не лечился, а перебрался в штаб ВВС и работал лежа.

Однако не вина Смушкевича, что он, будучи практически инвалидом, снова оказался на войне. Это вина Сталина, у которого в 1939 году не оказалось ни одного достойного командира, чтобы заменить военачальника и дать ему вылечиться.

4в.jpg

Итоги финской кампании для авиации, как и для всей Красной армии, оказались плачевными. Военно-воздушные силы Финляндии за все время кампании насчитывали всего 409 самолетов. А Красная армия использовала в начале войны воздушную армаду, состоявшую из 2446 самолетов, к концу войны достигла 3253 боевых самолетов и превысила финскую в шесть-восемь раз!

Да финская авиация должна была просто испариться, завидев самолеты с красными звездами. Но финны потеряли за время конфликта, длившегося 105 дней, всего 74 самолета. По советским же официальным данным, было сбито 362. Истина, мне кажется, все-таки на стороне финнов. Их потери, вполне возможно, и превысили 100 самолетов, но незначительно.

Финские источники утверждают, что им удалось уничтожить 699 советских самолетов. По нашим же официальным данным, было потеряно всего 422 самолета, причем 203 из них (то есть почти 50 процентов) были потеряны в результате аварий и катастроф. И это не считая около 100 самолетов, что потерял Балтийский флот. В общем, если финны и преувеличили свои успехи, то не слишком сильно (Петров П.В., Степаков В.Н. Советско-финляндская война. СПб.: Полигон. Т. 1. С. 489).

Война выявила громадные проблемы нашей авиации. Прежде всего обнаружилась крайне слабая подготовка летного состава к полетам в облаках, ночью и в плохих метеоусловиях. Причем это было видно еще со времен войны в Испании, но за три года подготовка пилотов не особенно улучшилась. Штурманы самолетов часто теряли ориентировку и совершали посадки вне своих аэродромов. По причине слабой подготовки экипажи слишком часто терпели катастрофы, происходили аварии при взлетах и посадках. Стоило только погоде испортиться, как авиация переставала летать. Также сказалось отсутствие в Военно-воздушных силах таких нужных типов самолетов, как пикирующие бомбардировщики и штурмовики.

С 14 по 17 апреля 1940 года в ЦК ВКП(б) состоялось совещание начальствующего состава Красной армии по разбору опыта боевых действий против Финляндии. Смушкевича на этом совещании не было. За авиацию отдувались комбриг Иван Иванович Копец, командующий ВВС 8-й армии, герой войны в Испании, и комкор Павел Васильевич Рычагов, командующий ВВС 9-й армии.

Виктор Бронштейн, почетный гражданин города Иркутска,
специально для «Байкальских вестей».

На фото: Красноармейцы у японского самолета,
сбитого в боях на реке Халхин-Гол. 1939 год;

Советские войска в Польше. Львов, Западная Украина.
Сентябрь 1939 года;

Летчики Красной армии в зимней войне с Финляндией;

До начала Великой Отечественной – полтора месяца.
Офицеры вермахта наблюдают за воздушным парадом
советских ВВС над Красной площадью.
Москва, 1 мая 1941 года

Продолжение следует.

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии