Губернатор, мэры, ЗакСобрание: к 30-летию со дня рождения

Сейчас эти слова звучат привычно, но тогда… Это как примерно возвращение погон для Красной Армии в 1943-м или должности «министр» вместо «народный комиссар» в 1946-м. 30 лет назад, сразу после принятия новой Конституции в декабре 1993 года, многие считали возвращение к губернаторам чем-то экзотическим, вычурным и даже несерьезным, бутафорским.

Как-то спокойнее возродились региональные и местные думы. Во-первых, в Прибайкалье областной парламент было решено назвать по-новому, причем нейтрально – Законодательное собрание. Во-вторых, едва ли не большинство избирателей в нашей стране считают депутатов чем-то второстепенным по сравнению с исполнительной («настоящей») властью. Ничего хорошего в этой традиции нет, но уж так повелось. А посему – думы так думы, какая, в конце концов, разница.    

Несколько иной была ситуация с мэрами – таковых в дореволюционной, царской России не было, это новшество пришло из-за рубежа. Однако уже вскоре после учреждения мэрства стало очевидно, что опасения напрасны. Процесс, как выражался в подобных случаях последний генсек ЦК КПСС (он же – единственный президент СССР), пошел. Осталось только сформИровать и углУбить.

Впрочем, один из элементов новой государственности так и не прижился – речь о старостах. Преградой почему-то стал факт, что в годы Великой Отечественной войны так называли сельских начальников на оккупированной нацистами территории. В мировой истории у старост куда более длинная родословная, но в нашей стране их старт был именно таким. Хотя, как это сейчас принято говорить, не всё так однозначно, и старосты тоже были разными, но… в общем, не сложилось.

К слову, почти в такой же ситуации оказался бело-сине-красный триколор. Его нынешние противники указывают, что такую символику использовала Русская освободительная армия (РОА) под предводительством генерала Власова. Но «почти» не считается – триколор в России появился намного раньше, как флаг Российской империи, причем, скажем так, в его народном (в отличие от черно-желтого официоза) варианта. Поэтому мало ли чего там захотелось власовцам. Другое дело, что многие из критиков нынешнего и бывшего флага России не жалуют и самодержавие. Там (например, в КПРФ) вообще много интересного – например, под красным полотнищем и, одновременно, с крестным знамением… 

Вернемся в январь 1994-го. То было время подготовки к формированию новых органов государственной власти, идущей на смену советам, исполкомам, а также исчезнувшим чуть раньше инстанциям «руководящей и направляющей» – обкомам, горкомам, райкомам. В Иркутской области, как и в ряде других регионов, всенародное голосование состоялось воскресным днем 27 марта (заметим – в один день, без оставления урн с бюллетенями на «ночевку»). Явка (опять же – за один день!) составила немыслимые сейчас для региональных выборов 45 процентов. На четырехлетний срок выбирали главу областной администрации (вскоре, менее чем через месяц, его переименуют в губернатора), 45 депутатов Законодательного собрания, а также мэров и местных депутатов всех городов и районов. Кроме того, на областной (и до сих пор единственный) референдум были вынесены основные положения Устава Иркутской области. Таким образом, тоже новый состав Избирательной комиссии региона во главе с Валерием Андрияновым (ныне заслуженным юристом РФ) трудился в поте лица и, надо сказать, на достойном уровне.    

Это была бурная эпоха, причем ярлык «лихие 90-е» весьма неточен, хотя и хорош в политически-спекулятивных целях. На выборах практически все кандидаты имели широкий доступ в СМИ, обычным делом были дебаты в прямом эфире, причем не в шесть часов утра, а в прайм-тайм. Тем не менее на губернаторских выборах Юрий Ножиков, получив более 78 процентов голосов, намного обогнал обоих конкурентов – и всамделишного противника, своего мятежного зама по «социалке» Бориса Алексеева, и начальника планово-финансового управления областной администрации Анатолия Помигалова, выставленного на случай, если Алексеев снимет свою кандидатуру, оставив Ножикова без конкурентов, а значит сорвет сами выборы.

Мэром Иркутска в тот же день был избран будущий губернатор №2 Борис Говорин, мэром Братска – Иван Невмержицкий, мэром Ангарска – Владимир Непомнящий. Получили одобрение и основные положения Устава, которые менее чем через год, в феврале 1995-го, станут основой официального документа, принятого ЗакСобранием и подписанным губернатором. Прибайкалье вступало в новую эпоху, дорога по которой была усыпана не только розами, но и шипами.

Юрий Пронин, «Байкальские вести».  

На фото: Первый губернатор Иркутской области
Юрий Ножиков, председатель Государственной
думы РФ Геннадий Селезнев и первый председатель
Законодательного собрания Иркутской области
Иван Зелент. Иркутск, 1995 год